Золотая рыбка в кармане, или Главный секрет новорусского капитализма

Наше время – время удивительных, немыслимых карьер. Вчера министр иностранных дел СССР – сегодня глава независимой Грузии. Вчера – член политбюро ЦК КПСС, ответственный за всю идеологию в супердержаве, назавтра президент независимой Молдавии. Вчера секретарь среднеазиатского обкома, отныне и навеки – падишах. Приватизация национальных суверенитетов – фантастический промысел на постсоветском пространстве… Случай Паши Бородина немного иной. Высокий пост в выморочном государстве – скорей награда за былые заслуги, синекура с подтекстом – так ненавязчиво подчеркивалась экстерриториальность нашего героя. Правда, экстерриториальность эта распространялась только на российскую Генпрокуратуру и ни на какую прокуратуру больше. Но если сидеть тихо… Вот только не может этот большой шумный человек сидеть тихо. Тесно ему в рамках выдуманного назначения, скучно после реальной роли, которую он играл в прошлой жизни. И потому он то идею отгрохать в Питере межпарламентский центр на два миллиарда долларов толкнет (и безо всякого бюджета, с одним Беджетом Пакколи), то, как простой российский гражданин, с простым российским паспортом рванет через границу разделить радость американского народа от инаугурации, не думая о последствиях, тем более о следствиях.

В позднеельцинскую эпоху он был управделами Кремля, в просторечии – кремлевский завхоз. На самом деле он занимал пост номер один в той нашей переходной социально-экономической системе, которую очень условно можно назвать социалистическим капитализмом или капиталистическим социализмом. В отличие от официальной мифологии пост номер один находится не у мавзолея и не у Вечного огня, а у главной кормушки страны – у кремлевского спецраспределителя.

При социализме должность управделами была всегда ключевой. Номинально незаметная, лучше сказать, теневая фигура, действующая за кулисами, а фактически – второе лицо при первом, ибо от него зависело кормление первого лица и его семейства, чад и домочадцев, а заодно и всех остальных лиц данной системы или подсистемы, входящих в номенклатуру.

Это была в высшей степени деликатная политическая, социальная и экономическая работа. Школьные буквари эпохи социализма были полны трогательными святочными историями-наоборот о Цурюпах (был такой министр сельского хозяйства в первом ленинском кабинете), падающих прямо на заседании в голодный обморок. Это прямая клевета на кремлевского управделами. В послереволюционном Кремле была своя столовая, магазин, даже ателье, в котором жены членов политбюро и секретарей ЦК шили себе платья. Это были, так сказать, первые ростки реального коммунизма. Так вознаграждалась лояльность и рвение номенклатуры.

Такого понятия, как "потребительская корзина", при коммунизме не было и не могло быть. Корзины были пусты, потребительство считалось морально ущербным. Зато в арго высшего номенклатурного слоя бытовало словечко "авоська". Это была не та нитяная кошелка, с которой не расставались советские женщины, выходившие на улицу, как на промысел: авось, попадется "дефицит" (попросту говоря, товар). Эта метафизическая "авоська" (или "кремлевский паек") означала набор "элитных" продуктов, никогда не появлявшихся в обычных магазинах, которыми номенклатурные чиновники отоваривались ежемесячно по спецталонам на определенную сумму, исчисляемую фактически по спецкурсу, в специальных местах без вывески. (Мой друг режиссер – документалист Леня Махнач называл клиентуру спецраспределителей не слишком почтительно: «особо одаренными желудками»). Эксклюзивность операции подчеркивалась тем, что делать они это должны были лично. Хотя, конечно, высоким персонам разрешалось нарушать это правило, присылать в спецраспределители водителей или жен. К слову сказать, приобщаясь к политическому таинству, те чудесным образом преображались, обретая особо значительный вид. Если бы тут были посторонние, они бы сразу поняли: вот она – соль земли. Но посторонних в этой очереди просто не могло быть. Так что эта демонстрация значительности была в сущности для себя. Ну и, конечно, для всевидящего ока государства.