Золотая середина ослика Иа

– Вот! В душе каждого человека такой компот варится! Понамешано всякого. Тютчев – прекрасный поэт, но он жестоко наказывал своих крепостных и менял женщин с такой частотой, что порой их имена путал. Для большинства людей он автор чудесных стихов: «Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом». Но Федор Иванович – злой мужик, неразборчивый в связях. А я, оказывается, люблю и знаю поэзию, о чем ты за много лет знакомства со мной и не подозревала. Порой о близком друге такое выяснишь! Петя Заикин сиял на работе светлым ликом. Но каков он был на самом деле, а? Раскопать тайны кого-либо можно, вытащить на свет божий похороненный глубоко под утрамбованной землей чужой секрет тоже получится. Намного сложнее разобраться в самом себе, понять, на что я способен или не способен.

Я встала.

– Сейчас по твоему совету я разобралась со своими ощущениями и поняла: я хочу пойти в кафе, несмотря на дождь.

– Зонтик возьми, – посоветовал Коробков.

– У меня ветровка с капюшоном, – отмахнулась я, – идти недалеко. Не растаю, не сахарная.

– Последнее сущая правда, – согласился Димон, – ты не сахарная, скорей уж имбирная или перечная.

– Ну спасибо, – засмеялась я, направляясь к двери, – значит, по твоему мнению, я горечь невыносимая. Вернусь и разберусь с тобой. Хотела купить тебе в кафе булочек, но теперь ты их не получишь.

– Эй, эй, – закричал Димон мне в спину, – подожди! Твои слова о плюшках изменили мое мнение…

Продолжения тирады я не услышала, быстро вошла в лифт, спустилась на первый этаж, выбежала на улицу и горько пожалела о том, что не взяла зонтик.

Дождь стоял стеной, редкие прохожие скакали через лужи с такой ловкостью, что им позавидовал бы кенгуру. Делать нечего, пришлось присоединяться к стае сумчатых.

Кафе находилось в паре минут ходьбы от нашего офиса, но я ворвалась в трактир, основательно промокнув.

– Погода зажигает, – мрачно произнес официант, он же бармен, глядя на единственную посетительницу, – вашу куртку могу на батарею повесить.

– Она работает? – удивилась я, оглядывая помещение.

– Нет, но в расправленном состоянии она быстрее высохнет, чем на крючке, – пояснил парень.

Я протянула ему куртку.

– Спасибо.

– Посмотрите пока меню, – предложил бармен и ушел.

Я прочитала короткий перечень блюд и напитков и спросила у официанта, который успел вновь подойти к столику:

– Что такое «фирменный капучино „Орешек“»?

– Кофе плюс безалкогольный миндальный сироп, сливки, взбитые в пену, – перечислил парень, – напиток имеет характерный ярко выраженный горьковатый вкус и крепкий аромат ореха.

– С удовольствием попробую, – улыбнулась я.

– Возьмите булочку с творогом, – предложил бармен, – очень вкусные.

– С моим весом только выпечкой баловаться, – вздохнула я.

– Вы так зависите от мнения идиотов, которым нравятся швабры? – усмехнулся собеседник. – И, на мой взгляд, полноты у вас не наблюдается. Отлично развитая трапеция, прямая спина, ничего нигде не висит. Вы в прекрасной форме.

– Спасибо за комплимент, – расцвела я.

– Никогда не хвалю никого из вежливости, – уточнил бармен, – понятно, что вы постоянно занимаетесь в зале, за что вам респект. Порой девушка – сплошное собрание костей, скелет, обтянутый кожей, спина круглая, грудь впалая, на ней задорно два импланта торчат. Предложишь такой ватрушку, красота невозможная в шоке: «Тесто? Никогда! Я веду здоровый образ жизни! Мяса не ем, молока не пью. Увы, лишний вес у меня, живот торчит, никак не убирается». Во дура!

– Если выпрямить спину, живот подберется, – сказала я, – но, чтобы ходить прямо, надо качать нижний этаж, ноги, ягодицы. Постамент – наше все! Несите капучино с булочкой.

Плюшка и впрямь оказалась отменной.

– На вынос ватрушечки можно взять? – осведомилась я. – В офисе сидит голодный волк.

Официант окинул меня оценивающим взглядом.

– Служите в сером доме на соседней улице?

– А что? – задала я свой вопрос.

Собеседник задрал свитер.

– Ого! – воскликнула я. – Прямо в сердце попасть хотели. Не хилый шрам!

– Евгений Мастерков, – представился официант, – владелец кафе. Хотел попасть к вам на службу, но не прошел медкомиссию.

– Врачи у нас строгие, – кивнула я, – а у вас серьезное ранение, повезло, что живы остались.

– Мне просто повезло, – пожал плечами Евгений, – напарнику моему в живот угодили. Он умер, а я вот он, хожу, дышу.

– Татьяна Сергеева, – представилась я. – Здесь всегда мало народа?

– Вы пришли не кофе пить, – протянул Мастерков.

– Задай мне кто-то такой вопрос в другом кафе, я мигом бы захлопала ресницами, – сказала я, – у меня прекрасно получается изображать дурочку.

– Значит, она где-то внутри вас сидит, – заметил Евгений.

– Вам врать не стану, – сказала я, – мы вроде как в одном море плаваем, только в разных лодках.

– Моя шлюпка утонула, – заметил Мастерков, – хоть я и пел «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“», корабль плавно ушел на дно. И что делать? Решил бизнесом заняться, купил трактирчик. Сглупил. Улица тихая, от метро далеко, народу мало. У подземки народ зарабатывает, а на отшибе тоска. Вас интересует девушка, которая умерла?