Золотая середина ослика Иа

– Димон! Инна – мегапрофи. Она умная! Она безжалостная. Она злая. Она хочет денег. Она просчитывает ходы на десять клеток вперед. Асолева не любила и не любит Петра. Она вообще не знает, что такое любовь. Почему такая женщина разоткровенничалась с Полиной? Думаю, Инна знала, что ты поставишь «жучок». Разговор велся не для Полины, а для нас! Нам сообщили, как обстоит дело. Зачем? Да чтобы глупые сотрудники особой бригады кинулись в Шереметьево за Полиной. А на самом деле девушка улетит из другого аэропорта. Или…

Димон схватил мобильный.

– Ну-ка быстро поищите ДТП на всех шоссе, которые ведут к московским аэропортам. Где? Что? Хорошо. Мы сейчас примчимся.

– Разбилась насмерть? – спросила я.

– Пока нет никаких сведений, – мрачно ответил Димон, – рулим в сторону Домодедова.

Я включила сирену, стробоскопы и «кричалку». Джип засверкал, словно серебряный сервиз на Пасху.

– Спецмашина, – заорал мужской голос, – вправо, вправо, подали вправо.

Под аккомпанемент воплей и воя мы помчались в левом ряду назад, в сторону Москвы.

Минут через десять у Коробкова замигал мобильный. Димон молча выслушал то, что ему сказали, и ответил:

– Ок.

– Что случилось на шоссе? – спросила я.

– На обочине обнаружено такси, – отрапортовал Коробков, – в салоне на заднем сиденье труп молодой женщины. Ждут сотрудников.

– Полина, – пробормотала я, – опоздали.

– Сейчас на место едет Гриша, – добавил Коробков.

– Это хорошо, – кивнула я, – Лукьянов – отличный следователь. Но с чего бы ему торопиться на обычный случай? Мы подозреваем, что в автомобиле дочь Заикина. А почему об этом случае сообщили Григорию? Пассажирка могла скончаться от сердечного приступа.

– Я ему СМС скинул, – признался Димон, – конечно, может, ты права. Но моя чуйка… Она скулит: «Там Полина». По навигатору нам даже с шумом, гамом, воем и прочей красотой быстрее, чем за час, до места не добраться.

Я нажала на педаль газа.

– Что поделать, это Москва. Может, наш приятель навигатор врет. Случается с ним такое.

Но я оказалась не права, несколько машин на обочине и такси с открытыми дверцами мы увидели через час с небольшим.

– Гришка ухитрился нас обогнать, – удивился Коробков, выпрыгивая из джипа.

– Всем привет, – помахал рукой Лукьянов, – я только что подвалил.

– Евгений Петрович, – крикнул мужчина в белом комбинезоне, – у нее в руках бутылка минералки, почти пустая.

Мы подошли к такси.

– Загляну внутрь, – неохотно предупредила я и всунула голову в салон.

На заднем сиденье полулежала стройная фигура в джинсах, джемпере и кожаной куртке розового цвета. На голове у Полины была кепка, а на носу большие очки от солнца.

Я выпрямилась и попросила эксперта:

– Можете снять очки?

– Легко, – ответил тот и через пару секунд предложил: – Смотрите. Думаю, ее отравили.

Я опять заглянула в салон и воскликнула:

– Это не Полина!

– А кто? – удивился за моей спиной Димон, заглянул в салон и пробормотал: – И на старуху бывает проруха.

Эпилог

– Прямо клубок перепутанных ниток, а не дело, – заметила Рина.

Иван Никифорович отложил вилку.

– Сейчас почти все понятно. Инна Ивановна – человек без каких-либо эмоциональных привязанностей, абсолютный прагматик. Встречаются люди без музыкального слуха, есть те, кто совершенно не способен к математике.

– Это я, – хихикнула Рина.