Золотая Серединка

Огромный такой скандал, толстый, посыпанный сверху моим любимым шоколадом. Но так как скандалить и Таша умела – я должна была разреветься. И я это сделала. Слезы покатились из моих глаз как град:

– А я не прошу что-то сверхъестественное! Я прошу простой бриошь! – рыдала я, затем встала и как маленький ребенок затопала ногами.

– Самый простой бриощь! – заступился за меня Эдвард. Он, бедный, так хотел мне угодить, что тоже встал и начал уговаривать официанта стоя.

– Да где я его возьму Вам? – официант начал отходить от нас назад.

Эдвард забегал возле меня, но не зная как ко мне подойти и что сказать, схватил официанта и увел его в другой зал.

Я почему-то была уверена, что он не будет его дубасить, а будет уговаривать принести мне бриошь.

Так и случилось. Через пару минут они оба шли улыбаясь и несли на тарелке что-то ароматное и еще горячее.

Позади них шел шеф повар. Они поставили передо мной тарелку, а шеф повар пояснил:

– Это не бриошь, но намного вкусней, я вас уверяю.

– Это обыкновенный круассан, – недовольно скривилась я, но слезы вытерла.

– Но он еще нежней, чем бриошь, я вам гарантирую.

– Ладно, понятно, надо ехать на Рублевку, – отмахнулась я и отвернулась от них, чтобы насладиться обыкновенным круассаном.

Повар с официантом ушли, а Эдвард присел возле меня.

– Вы скажите, где есть это и мы туда поедем! – пообещал он, когда я, кривляясь, доедала круассан.

– Ладно уже. В следующий раз. А сейчас мне пора.

– А я позвонить Вам?

– Да, конечно! – и я встала и даже не оглянувшись, покинула ресторан.

Ташка смотрела запись с открытым ртом.

– Чё за бред ты ему про манипуляцию толкала? Как долго ты над ним парилась?

– Это не мой бред. Это Благодетелева-Вовк. Мы как-то на семинарах проходили. Вот почему-то и отозвался он сегодня. А что, мимо?

– Не то, чтобы совсем мимо. Просто не хочется, чтобы он тебя за умалишенную принял.

– Ты же сама говорила болтать и рыдать!

– Болтать, ага. Но тут ты совсем загнула. И не то, чтобы мне не понятно было о чем ты говоришь. Нет, вроде все понятно. Но все равно кажется, что ты… прости, конечно, – дура.

– Приехали! Наоборот. Я – очень умная.

– А получается, что дура.

– Ладно, в следующий раз поговорю о конце света. И тоже буду рыдать.

– Думаешь, он тебе позвонит?

– Стопудово!

– Ой, только давай без этой пошлости, – засмеялась Таша.

Глава семнадцатая

Новая неделя по новой традиции началась с Ташиного рассказа. Я читала его уже в офисе, наслаждаясь капучино из Шоколадницы.

Красотка

Я очень красивая. Не просто симпатичная, а просто красавица.

Все мужчины оборачиваются мне вслед. Я привыкла к их вниманию и стараюсь не грубить им, когда они рассматривают меня со всех сторон.

Все есть у меня, но вот счастья нет. Не рада я ни первым лучам солнца, ни закату, ни ветру, что гуляет и цепляется ко мне. Мне противно пение птиц, мне кажется это таким сентиментальным… А я… Я слишком серьезная и красивая, чтоб думать и наблюдать за природой. Ведь природа не спрашивает меня какую погоду я хочу сегодня. И вот сейчас… Кто просил эту погоду, чтоб сегодня пошел дождь? Я не просила. Я вся промокла и этот дождь без моего разрешения смыл с меня всю косметику. А я все стою, как дура, и жду СВОЕГО. Даже не знаю как его назвать. Мужем его не назовешь, у него жена есть. Страшная, конечно, но зато она ему двух детей родила. А деток он своих очень любит. Да я и не ревную его к ним.

Любовником тоже его назвать не могу. У него и любовница имеется. И я это тоже прекрасно знаю, да он и не скрывает этого от меня. Он мне так прямо и говорит: еду я к Таньке, порезвлюсь немного.

Поэтому я его никак не называю. По имени? Имя у него странное: Игнат. Не нравится оно мне.