Золотая шахта

Харри не казалось нелепым, что один из богатейших и влиятельнейших людей Африки уделяет столько снимания купальным процедурам своего личного помощника.

В одиннадцать часов Манфред Стайнер собрал бумаги и начал аккуратно укладывать их в свой свиной кожи портфель с монограммой.

- Относительно назначения нового генерального управляющего в "Сондер Дитч" вместо мистера Леммера. Вы помните мою докладную о необходимости выдвижения более молодых людей...

- Никогда ничего подобного не читал, - солгал Харри. Оба знали, что он все читает и все помнит.

- Ну... - Манфред начал развивать свою мысль и спустя минуту закончил: - Ввиду всего этого мой отдел, и я сам поддерживаю это мнение, предлагает назначить Родни Барри Айронсайдза, нынешнего управляющего подземными работами, на эту должность. Надеюсь, вы подпишете эту рекомендацию, и мы сможем утвердить назначение на заседании в пятницу.

Манфред искусно положил перед Харри желтый листок, раскрыл ручку и протянул ему. Харри взял листок двумя пальцами, будто это чей-то грязный носовой платок, и бросил в корзину для бумаг.

- Хочешь, подробно объясню тебе, чем можете заняться ты с твоим отделом?

- Дедушка, - мягко упрекнул его Манфред, - вы не можете править компанией, будто вы разбойничий барон. Нельзя игнорировать команду высокообразованных советников.

- Я пятьдесят лет правил компанией. Покажи мне, кто собирается это изменить. - Харри удовлетворенно откинулся в кресле и извлек из внутреннего кармана огромную сигару.

- Дедушка, сигара! Врач говорит...

- А я говорю, что Фред Пламмер станет генеральным управляющим "Сондер Дитч".

- Ему через год на пенсию, - возразил Манфред Стайнер.

- Да, - Харри кивнул. - Но что это меняет?

- Он старый маразматик, - попробовал снова Манфред, в голосе его звучало отчаяние. Он не предвидел, что каприз старика так нарушит его планы.

- Он на двенадцать лет моложе меня, - зловеще прорычал Харри. - Кто это старый маразматик?

12

Теперь, когда уикэнд закончился, квартира угнетала Рода, и он хотел побыстрее выбраться из нее.

Он брился, стоя нагишом перед зеркалом, и вдыхал застоявшийся запах от пепельниц и полупустых стаканов в гостиной. Уборщица, придя позже, получит обычный понедельничный привет. На авеню Луиса Боты шум уличного движения становился все громче, Род взглянул на часы - шесть часов утра. Прекрасное время для ревизии своей души, решил он, и наклонился вперед, глядя в глаза своему отражению.

- Ты слишком стар для такого образа жизни, - серьезно сказал он себе. - Ты уже четыре года так живешь, четыре года с развода, и достаточно. неплохо бы две ночи подряд лечь в постель с одной и той же женщиной.

Он очистил бритву и включил воду в душе.

- Может, даже и смогу этого добиться, если наш мальчик Манфред сдержит слово. - Род не позволял себе безоговорочно поверить в обещание Манфреда Стайнера; но в течение всех последних двух дней за его цинизмом скрывалось сдерживаемое возбуждение.

Он вошел в душ, намылился, потом включил холодную воду. Перехватило дыхание. Он выключил воду и взял полотенце. Все еще вытираясь, прошел в спальню и остановился в ногах постели; продолжая вытираться, рассматривал девушку, лежавшую на сбитых простынях.

Загорелая, коричневая, цвета шоколада, она, казалось, одета в прозрачный бюстгальтер и трусы - там, где солнце не коснулось ее кожи. Светло-золотые волосы растрепались на подушке, в странном противоречии с темным треугольником волос на теле. Розовые губы во сне слегка надуты, она кажется волнующе юной. Роду пришлось сделать сознательное усилие, чтобы вспомнить ее имя, это была не та девушка, с которой он собирался провести уикэнд.

- Люсиль, - сказал он, садясь рядом с ней. - Вставай. Пора выкатываться.

Она раскрыла глаза.

- Доброе утро, - сказал он и нежно поцеловал ее.

- Ммм. - Она моргнула. - Который час? Я не хочу, чтобы меня уволили.

- Шесть.

- Хорошо. Времени еще много. - И она снова попыталась укутаться в простыни.

- Ничего подобного. - Он слегка шлепнул ее по заду. - Двигайся, девушка. Готовить умеешь?

- Нет... - Она подняла голову. - Как тебя зовут?

- Род.

- А, верно, Род Поршень, - хихикнула она. - Какой прекрасный способ умереть! Ты уверен, что у тебя там нет парового двигателя?

- Сколько тебе лет? - спросил он.

- Девятнадцать. А тебе?

- Тридцать восемь.

- Папочка, какой ты старый, - горячо сказала она.

- Да, иногда я и сам это чувствую. - Он встал. - Пошли.

- Ты иди. Я закрою, уходя.

- Не выйдет, - сказал он. Предпоследнюю он оставил в квартире, и она всю ее очистила - посуду, напитки, полотенца, даже пепельницы. - Одеться за пять минут.

К счастью, она жила по пути. Показала ему жалкий квартал в районе шахтных отвалов Бойсенса.

- Я воспитываю трех слепых сестер, - сказала она, когда он остановил мазерати. - Не хочешь ли помочь?

- Конечно. - Он достал из бумажника пять рандов и протянул ей.