Золотая струя. Роман-комедия

Педагог заиграл первую часть «Лунной сонаты». Прекрасная, чарующая музыка показалась Богеме комичной и двусмысленной. Наверное, что-то подобное почувствовала и Настя, потому что, когда музыкант ушел, она с растерянной улыбкой призналась:

– Иногда мне кажется, что мы затеяли неслыханную по наглости авантюру, даже страшно становится.

– Настя, нам нечего бояться, мы делаем правое дело, – сказал Богема, борясь с терзающими его сомнениями. – На Западе, да и в Москве, моментально бы раскрутили уринального художника Сидорова по полной программе. А у нас в провинции, как всегда, опасаются, как бы чего не вышло, мол, лучше не высовываться. К тому же, сравните, или ваш художественный салон будет известен, как собиратель пусть хороших, но обычных работ, которые мало кого удивят, или вы представите всему свету новое направление в искусстве. Есть разница?

– Есть, – согласилась Настя.

Со сценарием они определились. Ведущего решили не приглашать, откроет презентация на правах хозяйки сама Настя. Она поприветствует гостей и даст слово Богеме, как организатору и идейному вдохновителю выставки. Богема представит художника Сидорова, расскажет о его творческом пути, о его значении (да чего мелочиться?) в мировом искусстве. Затем скажет речь искусствовед Куролесин. О чем он будет говорить, неизвестно, но это не важно, главное, чтобы он выступил. Потом гости могут задавать вопросы. После торжественной части – обход экспозиции, в завершение – небольшой фуршет, неформальное общение.

Через два дня всё было готово – уринальные портреты развешаны, организационные вопросы решены, как вдруг накануне презентации Настя по телефону сообщила Богеме, что дело принимает непростой оборот. Ей позвонили из управления культуры и предложили помощь. Когда Настя стала вежливо благодарить и отказываться, её уведомили, что есть поручение губернатора оказать всемерную поддержку в открытии первого в области частного художественного салона. «Меценатство в сфере искусства надо возрождать. Вадим Иванович подает хороший пример», – заявила Насте начальник управления культуры Раиса Степановна. Эта дама заявилась к Насте в картинный зал собственной персоной вместе со своими заместителями для ознакомления с экспозицией и с серьезным намерением сделать всё, чтобы презентация прошла на самом высоком уровне – возможно, окажет честь поприсутствовать сам губернатор. Настя не может ей просто так взять и отказать, поскольку Вадим Иванович дружен с губернатором.

– Зачем отказывать? – воскликнул Богема. – Удача сама рвется к нам в руки.

Они продолжили разговор у детского сада, куда Настя подъехала за дочуркой, договорившись с Витей о встрече.

– Присутствие губернатора означает, что на презентацию уже наверняка сбегутся все СМИ, какие только есть в области – и местные, и федеральные, – рассуждал Богема. – Нам останется только претворить в жизнь наш сценарий, а они чего-нибудь да напишут.

– Дело в том, что эта дама из культуры настоятельно просит убрать на время уринальную экспозицию, – сказала Настя. – Она хочет сделать презентацию художественного салона, а не наших портретов. Видимо, опасается причинить вред целомудрию губернатора. Сценарий она предлагает свой, намерена подключить филармонию с профессиональным ведущим и струнным квартетом. Кто-то из Союза художников выступит. Вашего Куролесина она вообще не воспринимает. Короче, всё будет как обычно, типа: непонятно что, но бодрит.

В своей раздраженности и язвительности Настя была прелестна. Богема разглядывал ее и улыбался.

– Чего так смотрите? У меня тушь размазана? – спросила она встревожено.

– Нет. Впервые вижу вас такой разозленной.

– Да как же тут не злиться, все наши труды насмарку.

Они помолчали, раздумывая. Вокруг в вечернем синем воздухе падал мягкий снежок. За оградой детского сада галдела ребятня.

– Вполне вероятно, что губернатор не в курсе уринальных портретов, – сказал Богема. – Он велел своим подчиненным помочь Вадиму Ивановичу, и они проявляют инициативу, кто во что горазд. Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет. Как вы считаете?

– Даже не знаю. – Она пнула сапожком ледышку. – Они всё испортят. У меня вообще настроение под каким-нибудь предлогом отложить презентацию. Потом, когда всё уляжется и забудется, спокойно ее провести.

– Напрасно. Считаю, нам рановато отчаиваться, – сказал Богема. – Почему-то кажется мне, что если бы губернатор узнал подробнее, что там у нас за уринальные портреты, он бы чисто по-мужски проявил бы любопытство. Может быть, Вадиму Ивановичу с ним поговорить, попытаться убедить в том, что тётки от культуры не должны вмешиваться не в своё дело? Если же губернатор упрётся, если инициатива убрать уринальные портреты действительно идет от него, в чем я сомневаюсь, то тогда другое дело, действуйте по своему усмотрению, я диктовать не могу. Но будет жаль, если мы упустим такой обалденный шанс из-за чьего-то дурного вкуса.

– Хорошо, я посоветуюсь с Вадимом, – сказала Настя.

* * *