Золотая струя. Роман-комедия

И всё бы ничего, и всё бы можно было понять и объяснить, но внешний вид и поведение Сидорова во время творческих актов перестали соответствовать так удачно срежиссированному Богемой спектаклю, в котором перед клиентом-зрителем действовали два героя. Один – помоложе, активный, общительный, обаятельный, ученик, почитающий своего мудрого учителя, преклоняющий голову перед его талантом. Второй – матёрый, седовласый, немногословный, а то и вообще бессловесный, снисходительный к почитанию, добродушный и очень занятой, ему всегда некогда, он всегда спешит куда-нибудь в Карелию или на Занзибар. Теперь же, когда Богема отыгрывал свою роль, создавая в «зрительном зале» атмосферу мандража в ожидании явления Мастера народу, на сцену выходил насупленный, глядящий исподлобья нагловатый мужик с презрительной усмешкой на угрюмом лице. Но мало этого, в некоторых портретах появились черты карикатурности – Сидоров удлинял носы, утяжелял подбородки, лохматил брови, утолщал губы. Это был совсем другой жанр. И хотя нареканий со стороны клиентов пока не случалось, Богема ловил в глазах некоторых из них отсвет недоумения. А это был дурной знак.

Богема наведался к Марусе в магазин. Купил сигарет, то да сё, и как бы между прочим спросил, чем дядя Толя занимается в свободное от трудов время.

– Чем занимается? Сидит весь день, как сыч, в Интернете. Мочёным колом его из-за ноутбука не выгонишь, – ответила Маруся. – И разговоры всё о политике, это ему не так да то ему не этак, жулики, мол, одни вокруг, разворовали матушку Россию. Да еще ничего ему не скажи, сердится, я уж его и не трогаю от греха подальше. И кто придумал этот Интернет дурацкий, ноутбуком бы его по башке.

Картина прояснялась. И когда однажды они остались одни в мастерской, Богема спросил:

– Дядя Толя, что с тобой происходит? Случилось что-то?

– В смысле? Ты о чем? – не понял Сидоров.

– Как там у поэта Некрасова: «Суров ты был, ты в молодые годы умел рассудку страсти подчинять…».

– Чего-чего?

– Посуровел ты в последнее время. Бычишься на клиентов. Они уже боятся тебя.

Ситуацию для разговора по душам Богема выбрал самую подходящую. Они как раз закончили считать деньги. У них сложилась добрая традиция – вместе их считать-пересчитывать. Сначала Витя, потом Сидоров.

– Пусть боятся, – сказал Сидоров, засовывая свою увесистую долю в карман.

– Нет, погоди, дядя Толя, я серьезно. Почему такой настрой? Что произошло?

Сидоров задумался, на его лице отразилась внутренняя борьба: говорить – не говорить?

– Без бутылки здесь трудно разобраться, – наконец произнес он. – Вот были бы мы не за рулями, Витька, хлопнули бы по стакану коньяка, и ты бы меня с полуслова понял.

– Вообще-то я не пью, ты же знаешь. Да ты так скажи, без коньяка. Я пойму, – настаивал Богема.

– Сам я в толк не возьму, что происходит, не могу себя перебороть, – нехотя признался Сидоров. – Есть вопросы, на которые не могу ответить, хоть убей. Почему, например, я раньше на заводе занимался нужным, полезным делом и получал копейки, а сейчас занимаюсь какой-то фигнёй и гребу деньги лопатой? Ну почему?

– Если эта фигня кому-то нужна, то это не фигня, – сказал Богема.

– Да кому нужна-то? – воскликнул Сидоров. – Простой рабочий человек к нам не ходит. Только толстосумам это надо. Они же с жиру бесятся, Витя!

– Пусть бесятся на здоровье. Тебе-то плохо от этого?

– Жаба меня душит! Не могу спокойно на их рожи смотреть.

– Что значит жаба! – возмутился Богема. – Раздави ее каблуком, эту поганую жабу! Это твоя работа, за нее тебе деньги платят. Врач тоже не выбирает, кого ему лечить, а кого не лечить: молодую, красивую девушку или противную каргу-старуху. Он лечит всех без исключения! Или представь, ты приходишь в супер-маркет, набираешь полную тележку продуктов, подкатываешь к кассе, а тебе говорят: «Извините, мы вас обслуживать не будем», Ты, естественно, удивляешься: «Почему это?» А тебе отвечают: «Видите ли, в чем дело, дорогой товарищ, нам рожа ваша не нравится». Или взять, к примеру, проститутку. Думаешь, она только с красавцами любовью занимается? Нет, к ней приходят всякие слюнявые старики, уроды и больные извращенцы…

– Ага, молодец, хороший пример. Меня с проституткой сравнил. Спасибо. – Сидоров скривился в язвительной усмешке.