Золотая свирель

В раздражении, я ухватила чашу за края и рывком переставила на относительно ровный участок пола. Амаргин, с облепленным кашей кинжалом в руке, недоверчиво на меня покосился:

- Обожглась?

- Нет.

Я в самом деле не обожглась - то ли из-за того, что действовала быстро, то ли... я нагнулась и потрогала край чаши. Он был умеренно теплый - но не горячий.

- Амаргин! Она же в огне стояла!

- Ну и что?

- Она же холодная!

- Да ну? Потрогай еще раз.

Я прикоснулась - и взвизгнула: раскалена!

Амаргин хмыкнул, потянул к себе маленькую корзинку, которую, видимо, принес с собой. Из корзинки добыл горшочек с чем-то желтым, густым... мед?

- Масло топленое. Обожглась таки?

- Кажется... да...

Ожог был смазан, скорее для проформы чем для пользы, а большой кусок масла шлепнулся в кашу. Амаргин жестом фокусника достал пару ложек - одну из рукава, другую из-за голенища. Я так и не поняла - ронял он ложку в котелок или опять разыгрывал спектакль.

- Снова ты мне голову морочишь. - Я набрала каши с краешку и подула на нее. - Кого ты на этот раз заколдовал - меня или чашу?

- Никого. Я тут вообще ни при чем.

- Тогда кто при чем? Я?

Он фыркнул с набитым ртом. И не ответил.

А я подумала - может быть. Это золото из кошелечка Нарваро Найгерта... Мое ночное путешествие по водяной червоточине... И тогда - я ведь попала на ту сторону, а не на тот свет... хотя, черт его знает, может, как раз на тот свет... Стоп! Давай-ка об этом сейчас не будем...

Отложив ложку, я сказала:

- Амаргин, мне до полудня надо быть в городе.

Он пожал плечами, не отрываясь от еды.

- Амаргин, я возьму денег.

- Угум...

Поглядывая на него, я расстелила на земле шаль и нагребла в нее монет. Их там оказалось гораздо больше пятидесяти, но считать мне было некогда, кроме того... ну, кроме того, я не была уверена, что смогу попасть сюда в следующий раз - без свирельки. Все-таки путешествие речным лабиринтом было чудом. Вряд ли это чудо повторится.

Я связала шаль узлом и подняла ее - тяжеленная!

- Амаргин, открой мне. У меня руки заняты.

- М?

- Открой, говорю. Руки заняты.

- А! - Он оглянулся. - Ну ты транжира! Надолго тутошних сокровищ хватит с такими-то темпами?

- Это не для развлечения!

- Да бес с тобой. Чего тебе?

- Открой скалу. Я ухожу.

- Да вон камень у стены торчит, наступи на него - и откроется тебе скала. Месяц почти тут живешь и не знаешь...

А мне кто сказал? Я наступила на указанный камень - и скала медленно и словно бы нехотя отворилась. Солнечное утро резануло по глазам, в лицо пахнуло солью и йодом. Над скалой перекрикивались чайки.

И все-таки мне удалось! Удалось!

- Эй! - Ощутив подъем и радостный кураж, я повернулась к закрывающейся дыре. - Покорми за меня мантикора, ладно? Я не успела!

Глава 16

Суд

Причал был пуст, а паром, удаляясь от нашего берега, только-только подползал к середине реки. Что ж, это, наверное, хорошо. Я просто войду в дом и оставлю деньги на столе, где кукушоночий отец мог бы их сразу обнаружить. И не придется объяснять, что да как, да откуда столько золота... Оставлю деньги, отойду во-он туда на взгорочек и послежу за домом.

Я перехватила поудобнее тяжелый узелок, надвинула шаль на глаза и, постукивая палкой, заковыляла к крытому соломой домику. Все складывается удачно. Я добыла денег, я успела ко времени, да еще с запасом, Амаргин, похоже, еще не разнюхал, что свирелька пропала, и, если удача не изменит и если свирель еще в Нагоре, Ю ее для меня достанет, а если нет...

Я потянулась было взяться за ручку двери - внутри домика вдруг визгливо загавкали. Тьфу, пропасть, совсем забыла про черно-белую кайнову сучку, такую же ненормальную, как и он сам... Впрочем, чего мне ее бояться? Это пусть она меня боится, у меня, если что, клюка найдется, как раз для особо брехливых.

Дверь неожиданно распахнулась. Через порог шагнула молодая женщина, бледная, с немного опухшим, но приятным лицом, в белой косынке, скрывающей волосы, в белом, расшитом тесьмой, переднике. Живот ее под передником заметно круглился.

От неожиданности я попятилась.

- Придется обождать, матушка, - прикрывая ладонью зевок, сказала женщина. - Шестую четверти обождать, не меньше. Вишь, паром-то только на тую сторону поехал.

- Да мне, милая, не паром нужон, - залепетала я, коверкая голос под старушечий. - Мне, милая, паромщик нужон. Который мальчонке рыжему батькой приходится. Дело у меня к ему важное.

- А! Так тебе, сталбыть, Хелд Черемной требовается. Так он теперь в городе, друзьям-знакомым пороги обивает. У его пацана давеча в застенок загребли. Чтой-то он украл, пацан евонный, во время праздника, ну и загребли его.

- А кто тогда на пароме-то? - удивилась я.

- А муж мой, Валер, да с им придурок этот немой, Кайн который. Хелд-то, слышь, лицензию свою продал. Мужу моему продал, вот мы со вчерась сюда и переехали. Раньше Валер мой на сукновальне горбатился, а тут такая оказия - Хелд Черемной срочно перевоз продает... Батюшка деньжат подкинул, да дядька с братом в долг дали - ну и выкупили мы лицензию-то. Валер хочет еще работника нанять, потому как втроем на пароме сподручней.

Я несколько озадачилась: