Золотая свирель

И чье же это равнодушие больнее оцарапало — Амаргина или Ириса? На Амаргина — насмешливого, жесткого найла-северянина неопределенного возраста, с бледным лицом подземного жителя, мага в черном плаще, чья душа — абсолютные потемки — я возлагала какие-то надежды. Ну, на дальнейшее свое существование. Мне казалось, он не бросит меня просто так. Поможет, проследит, хотя бы на первых порах, пока я не осмотрюсь в этом мире… родном для меня, но чужом, неузнаваемом, неуютном… Хотя что-то подсказывало — зря я так на него надеюсь. Зря, зря, и лучше бы прекратить надеяться, потому что в один прекрасный момент надежды не оправдаются и, если я буду готова, это не размажет меня по полу, а всего лишь собьет с ног…

Впору пожалеть, что он вытащил меня из мертвого озера. И не потому, что кто-то должен ухаживать за спящим мантикором. Мантикор, в общем, и без меня не пропадет.

А вот Ирис… Ирис… О нем лучше совсем не думать. «Почему ты называешь меня Лессандир? Меня зовут Леста.» — «Ты наполняешь свое имя, как вода наполняет кувшин. И изнутри твое имя выглядит иначе, чем снаружи. Тот, кого ты допускаешь внутрь себя, может увидеть твое имя изнутри. Изнутри оно звучит как Лессандир.»

«Лесс» — называет меня Амаргин. Он-то почем знает, как я выгляжу с изнанки? Я не допускала его внутрь… или он залез без спросу? Не залез — он и не заметил моих замков и запоров — он просто походя заглянул, увидел, зевнул, прикрывшись ладошкой, и дальше пошел. И обижаться тут нечего.

— Лесс, — сказал Амаргин, облизывая ложку, — как ты насчет того, чтобы прогуляться по бережку? Пойдем, руки — ноги разомнешь. К тому же, я хочу тебе показать кое-что забавное.

— Поедем на лодке?

— Тебе лениво пройти пару миль пешком?

— Мне лениво оказаться без лодки перед двумя фарлонгами воды, когда ты вдруг вспомнишь про неотложные дела в самый неподходящий момент.

— В твоей лодке нет весел.

Я закусила губу. Весел нет, это верно. Кукушонок держал весла в сарае, он как раз пошел за ними, когда я отвязала лодку. Течение аккуратно снесло меня вниз, но до города теперь не добраться. Я все-таки была дура и балда. Не так надо было действовать, не так… Сама себя перехитрила.

— Что ж… пойдем пешком. Только обещай, что поможешь мне вернуться обратно. Я досыта наплавалась сегодня утром… то есть четыре дня назад.

Амаргин усмехнулся, покачал головой:

— Зря ты боишься воды. — Я мгновенно нахохлилась. Что он понимает в страхах! — Вода не сделала тебе ничего плохого.

— Я боюсь. Я… я тонула. Теперь уже два раза. Амаргин, ты знаешь что это такое, когда вода врывается в легкие?

Они словно из снега сделаны, легкие — они тают, когда их заливает вода.

— Ты лелеешь собственный страх, как ребенок лелеет куклу. А кукла — это муляж, подобие. Скорлупка, в ней нет души. Она ничто, — он щелкнул пальцами, — пустота.

Маг подобрал свой балахон и поднялся, по-стариковски растирая поясницу.

— Но ты также знаешь, Лесс, что куклы могут быть опасны. Любая пустота жаждет воплотиться. Хочешь породить какого-нибудь монстра собственным страхом?

Я стиснула зубы. Сейчас опять начнется: "если тебе трудно, то сразу откажись, не морочь голову ни мне, ни себе".

— Я справлюсь, — сказала я.

Амаргин приподнял брови.

— Вот и чудненько. Обувайся, и пойдем.

Я отвлеклась на поиски туфель и опять прозевала, как Амаргин открыл скалу. Золотой луч выстрелил из западной стены и разделил пещеру на две неравные части. Сразу стало понятно, насколько темно в моем гроте.

Амаргину не было нужды играть на свирели или говорить заклинания. Он дожидался меня в проеме скалы, словно стоял в проеме шатра, небрежно придерживая закрывающие вход полы. Камень собрался складками под его рукой, будто толстое сукно. Я прошла мимо — и тяжелый занавес неслышно сомкнулся за нашими спинами.

— Вечереет, — сказал Амаргин весело. — Самое время.

Снаружи блаженствовало тепло. Жара уже спала, но море и небо ослепительно сверкали. От избытка света заболели глаза.

Мы спустились по едва заметной тропинке, огибающей Стеклянную Башню с севера. Чуть дальше, в узкой щели, под защитой скальных нагромождений, я спрятала кукушоночью лодку, но Амаргин был прав — без весел она мало на что годилась. Мы остановились у россыпи гранитных глыб, наполовину погруженных в воду. Маг, подобрав длинную одежду, перешагнул с берега на качающийся обломок скалы.

— Показываю еще раз. — Амаргин протянул мне руку и помог перебраться к себе. — Видишь камни над водой?

Я ясно видела цепочку валунов, тянущихся от нашего качающегося обломка до самого берега. Удобно. Ног не замочишь.

— Очень впечатляет. Только ты плутуешь, Амаргин, — буркнула я. — Сейчас их гораздо больше, чем обычно, и они появляются только когда ты рядом.