Золотая свирель

Он с лязгом вбросил меч в ножны. Дернул головой, приказывая мне двигаться следом, а сам зашагал по льду к берегу. Я поспешила за ним.

— Кто ты такая? — бросил он через плечо.

— Меня зовут Лессандир, я…

— Ты спятила — открывать свое истинное имя? Ты и ей его открыла?

— Кому? Этой… Скате? Да…

— Ты безумна.

— Это имя дал мне Ирис. Вообще-то меня Лестой зовут.

— Вот так и называйся… Леста.

Мы вышли на твердый, глазурованный инеем песок. Рыжеволосый незнакомец двинулся направо, вдоль застывшей кромки прибоя.

— Я неплохо знаю вас, смертных. -Гголос его сделался чуть мягче. — Я знаю, что истинное имя не имеет над вами абсолютной власти. Однако не стоит слишком надеяться на это, Леста. Полночь хитра, а ты доверчива.

— Полночь?

— Ската — тварь из Полуночи, демоница. Она чудовище, горгулья.

— А что она хотела от меня?

— Заманить к себе. Сожрать. Поменяться телами. Не знаю. Держись подальше от нее.

— А почему я должна верить тебе?

Он остановился. Посмотрел на меня, откинув голову. Лицо у него было тонкое, сухое, но особой изысканностью черт не поражало. Угол губ оттягивал шрам, отчего бледный рот казался брезгливо перекошенным. Зато удивительны были глаза — длинный разрез век, формой напоминающий ивовый лист; и цвет этих глаз — ветрено-зеленый, зябкий, пронзительный цвет раннего утра.

— Не верь. — Он холодно улыбнулся. — Когда я уеду, можешь вернуться и продолжить приятную беседу с демоном. Однако, пока я здесь, делать этого не советую, потому что если я до нее доберусь, я ее прибью, чем бы это для меня ни кончилось.

— Вы враги?

— Не влезай в наши дела, Леста, целее будешь. Иди лучше к своему… кто, ты сказала, твой хозяин?

— Я сама себе хозяйка.

Он поморщился:

— Кто тебя пригласил… или украл…

— Никто!

— Иди к своему Никто, смертная женщина, и не высовывай носа у него из-за спины. Здесь так же легко погибнуть, как и в серединном мире… если не легче. Смотри. — Он повел рукой, и я увидела, что мы стоим в двух шагах от руин песчаного городка. — Видишь? Это работа твоей пятнистой подружки. Пробралась к нам, зараза. Перла, как всегда, безалаберна, вечно от нее к нам гости лезут.

Я невольно хмыкнула.

— Экое преступление — раздавить песочные куличики!

Он помолчал, глядя на следы разрушений. Потом покачал головой.

— Разве ты не видишь письмена на песке? Чудовище расписалось в ненависти ко всему живому. Протри глаза.

Я поморгала, но так и не поняла, что он имел в виду.

Незнакомец огляделся, негромко свистнул сквозь зубы. Из-за дюн вышел буланый конь под высоким рыцарским седлом.