Золотая свирель

На меня глядели черные, жаркие как угольные ямы, яростные глаза; на меня блестели острые белые зубы, гневно раздувались тонкие ноздри, хмурились густые, великолепного рисунка брови, настырно маячил большой красный шрам на щеке, через равные промежутки перехваченный нитками — и все это скопом умещалось на узком смуглом лице без единого изъяна, если не считать означенного шрама, без единого изъяна, без единого…

— Сейчас ты мне все расскажешь, — заявила принцесса. — Сейчас я из тебя все вытрясу, все из тебя выскребу, все твои тайны, до самого донышка!

Глава 20 Стать чародейкой

Комната оказалась почти точной копией ютеровой комнаты в Нагоре. Только больше раза в два. Столов и хламу на столах тоже было в два раза больше, отсутствовали только ящики с растениями (все-таки в Бронзовом Замке имелся свой аптекарский огород с теплицей), однако сей пробел с успехом восполнялся огромным количеством книг и развешанных повсюду разного размера таблиц и схем.

Принцесса затащила меня в арку окна и усадила на покрытую ковриком каменную скамеечку. Плюхнулась на такую же скамеечку напротив и велела:

— Выкладывай.

— Госпожа моя… — не в силах смотреть ей в лицо (Высокое небо!) я уставилась на флягу в своих руках. — Миледи. Рассказывать придется слишком много. Может быть, ты будешь задавать вопросы? Я расскажу тебе все, что знаю.

Я не собиралась что-либо утаивать. Мораг должна знать все, иначе этот клубок нам не распутать. Кроме того, похоже, мы с ней в одной лодке, и принцесса это понимает.

Она с шумом втянула воздух. Конечно, если она будет беситься, разговора не получится…

— Кто ты? — Гамма интонаций сводилась примерно к следующему: ты, репейная колючка, какого дьявола ты прицепилась к моему рукаву?

— Меня зовут Леста Омела. Четверть века назад королева Каланда приблизила меня к себе.

— Что?

Мелькнула тень, я невольно отшатнулась, ожидая удара. Мораг, морщась и хмурясь, трогала единственный свой шрам.

— Что за чушь? — спросила она брезгливо.

— Это правда. Ютер помнит меня. Можешь проверить.

— Ютер! — гаркнула принцесса.

Лекарь, который так и торчал в прихожей за гобеленом, примчался в два прыжка.

— Миледи?

— Что эта женщина бормочет? Она говорит, что ты знал ее какую-то адову уйму лет назад.

Ю полоснул меня выразительным взглядом, но что я могла поделать? Выгораживать Ю — значит врать, а врать было нельзя.

— Я знал ее, миледи, все верно.

— И это было двадцать… сколько там ты сказала?.. двадцать пять лет назад, еще до моего рождения? Каррахна, но ей меньше лет чем мне!

— Двадцать четыре года, миледи. Тогда она выглядела точно так же как сейчас.

Принцесса вздернула губу:

— Ведьма, что ли?

— Да, — сказал Ютер.

— Нет, — сказала я.

— Убью обоих, — объявила принцесса и задумалась, трогая пальцами основание шеи. — Что за чушь… Ладно. Рассказывай дальше.

Мы с Ю переглянулись. Он нервно сжимал кулаки. Злился. Хватит злиться, глупый. Ты в этом деле сторона.

— Ю, может ты расскажешь сперва? Я… как-то отрывочно все помню.

— Чего рассказывать? Девчонка с хутора. Сбежала из монастыря. Сбежала ведь, так?

— Так.

— Жила с бабкой. Королева нашла ее где-то в лесу, начала приглашать в замок. Что-то они там читали, книги какие-то андаланские. Король Леогерт им не мешал, он супруге своей всегда во всем потакал. Королева, она тогда еще принцессой была, вместе с Лестой целое лето эти книги читала, а потом, через пару недель после свадьбы, пропала. Королевина старшая дама показала на нее, — Ю, не глядя, кивнул в мою сторону. — Лесту объявили ведьмой и бросили в воду. Три дня спустя Толстый Минго… э-э, арипастырь перрогвардов Минго Гордо королеву вернул, но ничего из того, что с ней было, вспомнить она не могла. Вот, собственно, все, что я знаю. А пару дней назад она, — опять кивок в мою сторону, — объявилась. В Нагоре. Ты, госпожа, наверное, сама это помнишь.

Из рассказа Ю я подчерпнула доселе мне неизвестный факт. Именно Ама Райна показала на меня как на виновницу пропажи. Об этом стоило подумать, но не сейчас.

Мораг, откинувшись к стене, барабанила пальцами по коленям. Я и не пробовала разгадать выражение ее лица.

— Миледи… — Ю помялся, потоптался, глядя в пол. — Я… могу идти?

— Что? Иди.