Золотая свирель

Он был мне симпатичен, этот сутуловатый, длинный как шест, очень серьезный паренек. Сверстников из замка он сторонился, должно быть считал их грубиянами и зазнайками, а может, просто побаивался. Я же была года на два его старше, и кроме того, парня впечатлила моя монастырская грамотность и знахарские познания в области ботаники.

Вдоль беленой стены были расставлены кадки с заморскими растениями. Я признала лавр и лимон, распознала розовые кисти и перистую листву акациевого дерева, дающего ценную камедь. Припомнив вышитый покров на алтаре нивенитского монастыря, догадалась, что вот этот запутанный, цветущий фантастическими звездами клубок и есть знаменитый страстоцвет.

Последним в ряду стоял пышный куст с большими грубоватыми листьями. На нем еще сохранилось несколько поздних цветов — крупных белых воронок с острыми защипами на краях.

— Оу! — поразилась я. — Да это же дурман! Ничего себе дерево вымахало!

— Датура — южная родственница известному тебе дурману, — заявил Ю, любовно приподнимая тяжелую ветку. — И силы у нее побольше, чем у него. Конечно, у нас она не столь сильна, как если бы выросла у себя на родине. Плодики еще зеленые, видишь?

— Вижу. Но госпожа Райнара велела принести семена этого года.

— Бери, сколько требуется, — он прикусил губу, но все-таки не удержался и добавил: — Только поосторожней и руки потом вымой.

— Конечно, Ю.

Я сорвала не больше десятка зеленых коробочек, но и тех, мне казалось, было слишком много. Но Ама Райна велела — и ей, должно быть, виднее. Она у нас эхисера, магичка… но об этом я не скажу даже Левкое, не то что этому смешному пареньку…)

Я подняла голову, глядя на сидевшего напротив человека. Он уже давно молчал, хмурился своим мыслям и ковырял ногтем какие-то пятна на столе. Только теперь мои глаза увидели в сухом костистом лице его мягкие черты ушедшей юности. Только теперь увидели мои глаза, что эти слабые редковатые волосы когда-то были легкой, разлетающейся на ветру пепельно-русой копной, а ныне стали седыми больше чем на половину. Теперь увидели мои глаза что этот высокий, узкий, в залысинах и тонких морщинках лоб когда-то скрывался под пушистой челкой. Что блеклый, крепко сжатый рот двадцать лет назад был широким улыбчивым ртом подростка, постоянно шелушащимся, от того что Ю имел вредную привычку объедать губы…

Лекарь ощутил мой взгляд и поднял глаза. Выцветшие усталые глаза, когда-то бывшие необыкновенного летнего густо-голубого цвета, цвета цикория.