Золотая тень Кёнигсберга

…Кстати, в 1803 году родился Генрих Вильгельм Дове — будущий доктор физики и приват-доцент в Кёнигсбергском университете, человек, чей авторитет в метеорологии непререкаем. Дове исследовал температуру воздуха, изучал осадки, бури. Он первым в мире вычислил среднюю температуру воздуха Земного шара за каждый месяц и год. Многие его открытия были взяты на вооружение синоптиками… которых он терпеть не мог. Считая, что они гадают на кофейной гуще и что «точность их прогнозов сопоставима с точностью предсказаний деревенской бабки, которая судит о погоде на завтра по стремлению свиней зайти в грязь или выйти из оной». Но… так или иначе, можно констатировать, что и в области метеорологии Кёнигсберг — «родина слонов».

Северное сияние

А в 1818 году на город обрушился ураган чудовищной силы: были повалены десятки деревьев, а железный шпиль, стоявший на крыше ратуши, закрутило спиралью и «положило» вдоль крыши.

1825 год — наводнение. В окрестностях улицы Вайдендамм (теперь — ул. Октябрьская) и улицы Философендамм (ныне — Эльблонгская) люди преодолевали расстояния на лодках.

1829 год — вода в Прегеле поднялась на уровень 4,48 метра. Затопило Кнайпхоф. Вместе с Альбертиной.

1834-й — очень жаркое лето. Фруктовые деревья плодоносили дважды.

1836-й — жители города видели северное сияние. Но теперь оно уже никого не пугало. Напротив, доставляло эстетическое удовольствие.

1867 год — с 15 июня по 15 сентября только три дня (!) не выпадали осадки. Весь урожай погиб. Хлеб закупали в России.

1889 год — 92 дня шли обильные снегопады. Стояли 30-градусные морозы.

1894-й — наводнение. Вода в Прегеле поднялась и затопила часть города.

Морозы с Востока

XX век тоже начался лихо.

1905 год — семь наводнений! Плюс небольшой подземный толчок.

1907–1908 годы — обильные снегопады. Снег вывозили за город на тысячах телег, и это обошлось казне в кругленькую сумму.

1910-й — жители Кёнигсберга наблюдали комету Галлея.

1911–1912 годы — зима была такой суровой, что каналы промерзали до дна. Лето 1912 года было, напротив, очень знойным.

Северный мол в Пиллау во время шторма, 20–30-е годы XX века

Январь 1914-го — сокрушительный шторм.

1918 год — в январе прошла сильная гроза.

1919-й — жара в сентябре достигала 30 градусов.

1928 год — в январе снег падал так обильно, что глубина снежного покрова составила почти полметра. Сотни людей были подписаны разгребать снег на железнодорожных путях. В феврале — трещали морозы. В середине апреля снег ещё лежал таким толстым слоем, что ездить по дорогам было трудно.

1931-й — в январе над городом пронёсся смерч. Из-за непрекращающихся снегопадов до середины марта на дорогах замерло автомобильное движение. В парках снег лежал до первых чисел мая.

1932 год — зимой первый снег выпал только 19 февраля. Зато в марте стоял сильный мороз, а на Пасху (27 и 28 марта) город лежал в снегу и несколько дней не работала почтовая служба (невозможно было продраться через сугробы).

1934-й — снегопад случился 1 мая. Зато лето выдалось очень тёплым (средняя температура плюс 25 градусов и почти без дождя).

1941–1942 годы — самая суровая зима в «немецкой» истории Кёнигсберга. Средняя температура — минус тридцать три. Очевидно, это был знак свыше — очень скоро Кёнигсбергу предстояло «обрусеть». Морозы с Востока уже намекали немцам, к чему им предстоит готовиться. Они — не поняли. И следующий природный катаклизм относится уже к советскому периоду истории древнего города.

Под парусами Кёнигсберга

Город мачт погубили Наполеон и прогресс

Ничто не выглядит столь таинственно и романтично, как парус на горизонте. Когда я жила рядом с заводом «Янтарь» (бывший «Шихау»), где ремонтировался барк «Крузенштерн», — как это было прекрасно: возвращаться домой, видя вдали МАЧТЫ. Понимаете: не трубы, не столбы, а МАЧТЫ… Воплощённые мечты — всего-то одна буква разницы. Таким когда-то был Кёнигсберг парусный.

Море отважных

Известный немецкий философ Гердер как-то заметил, что для народов Северной Европы Балтийское море сыграло такую же «культуросозидающую» роль, как Средиземное — для античного мира.

Кстати, античный мир прекрасно знал о существовании Балтики. Ещё Гай Плиний Секунд (которого чаще называют Плинием Старшим) описывал повальное увлечение римлян янтарём. Оно возникло после того, как император Нерон однажды приказал построить деревянный цирк и украсить там янтарём всё — от стен до носилок, на которых утаскивали поверженных гладиаторов.

Любовь Нерона к солнечному камню привела к тому, что за янтарём снаряжались целые экспедиции. Правда, преимущественно «сухопутные». Да и Балтийское море ещё не называлось привычным нам именем — впервые его, это название, употребил хронист Адам Бременский в третьей четверти XI века.