Золотая "Цапля"

Квалификация у парней была отменная, да и чего греха таить — работали они заметно шустрее бразильцев. И вот через три часа малышка уже бодро гудела проверяемым на всех режимах движком.

Я тем временем отправился к диспетчеру, где на сто процентов подтвердились слова Исабель о порядках, царящих в здешней авиации.

Я заплатил полсотни экю за аэродромное обеспечение и отправился выполнять облёт самолёта после капитального ремонта, совмещённый с первым вылетом на новой машине. С таким мне не доводилось встречаться даже в Африке, и ближайшим аналогом были, пожалуй, первые вылеты испытателей на восстановленных трофейных машинах после Халхин-Гола и в годы войны.

Представив себе физиономию нашего полкового зама по безопасности, узнавшего о подобном вылете, я запустил ещё горячий движок, запросился у «Башни» и порулил на полосу. Отсутствие формальных ограничений тем не менее не отменило соображений здравого смысла, и я начал с пробежек по весьма приличной полосе.

Трижды прокатившись из конца в конец и разгоняясь каждый раз почти до скорости отрыва, я удостоверился в хорошем поведении «Пчёлки» и перешёл к подлётам.

Снова трижды (ибо бог троицу любит) я отрывал малышку от полосы. В первый раз на метр-полтора, ну, а в третий — уже метров на десять, благо длина полосы позволяла. Ещё раз убедившись в благонравном поведении «Пчёлки», я вырулил в конец полосы, сообщил диспетчеру, что взлетаю, и двинул РУД на максимум. Несколько секунд разбега, мягкое движение штурвалом на себя — и я в воздухе. В первый раз на новой машине и без инструктора. Вспомнилось, что так в тридцатые-сороковые выпускали лётчиков на машинах, не имевших спарок: наземный инструктаж, тренажи в кабине — и вперёд!

Первые минут пятнадцать я сосредоточился на освоении птички, стараясь ощутить и вогнать в подкорок её реакцию на мои действия. Крутил спирали, змейки, разгонялся на снижении и вскидывал её вверх на горке.

И только когда ощутил, что прочувствовал её поведение, обратил внимание на окружающий пейзаж… Йоперный театр! Красотища-то какая! Изумительной голубизны океан, саванна, усеянная то тут, то там стадами местной живности, причём в количестве, которого я в Африке не встречал ни разу. Изумительной (так, что определение «видимость — миллион на миллион» кажется банальностью) прозрачности воздух. И минимум следов существования человека.

Я кружил вокруг Порто-Франко больше часа, наслаждаясь и окружающим пейзажем, и «Пчёлкой», и решил, что буду летать на ней для души, а в качестве источника средств к существованию буду использовать «Цаплю».

Было желание попробовать посадку на воду, но при зрелом размышлении я решил с этим пока повременить и, запросившись, посадил птичку.

«Французская бригада» не укатила на обязательную в здешних краях сиесту, а дождавшись посадки, бурно поприветствовала меня. Закончив с поздравлениями, ребята потащили меня в аэродромное кафе. Там под довольно основательный ланч начался обычный авиационный трёп «за жизнь и эйрплейны». По ходу Жан-Франко заметил, что я уже второй русский, которому они собирают достаточно редкий и необычный аппарат. В прошлом году, уже перед сезоном дождей, один парень из Санкт-Петербурга притащил полтора «Турбо Малларда». «Полтора» в том смысле, что комплектный самолёт и фюзеляж с парой движков. Комплектный они собрали, и парень даже успел до начала дождей сделать несколько коммерческих рейсов. Сейчас он, правда, перебрался к своей невесте в Нью-Портсмут, но появляется здесь достаточно регулярно.

А самой редкой машиной, с которой им довелось иметь дело, оказался «Эйрспид Амбассадор», машина, по здешним понятиям, весьма крупная, примерно как Ан-24. Его притащил один англичанин, собирали здесь они, а полетал он на нём сравнительно недолго и угробил движки. Аппарат лет пять стоял в Куинстоне, потом два кадра выкупили его и отогнали на русскую территорию, в Солнцегорск, где есть авиазавод. Там ему поменяли движки на «Пратт энд Уитни», откапиталили, и теперь ребята летают на нём. Правда, его вместимость в большинстве случаев оказывается избыточной, и большую часть рейсов они делают на «Цессне Караван».

После окончания сиесты бригада принялась сооружать стапель для фюзеляжа «Цапли», чтобы можно было без проблем пристыковать крылья. Это заняло всю вторую часть рабочего дня и ещё на завтра осталось.

Пошабашив около двадцати двух по местному времени, мы всей компанией отправились на городской пляж и вдоволь там набултыхались.

Потом ребята разошлись по домам, а я отправился гулять по улицам Порто-Франко. Походил по Овальной площади, средоточию местной светской жизни. Попил пивка в симпатичном кабачке, полюбовался на украшавшие площадь произведения абстрактного искусства, долго размышлял на тему «что же всё-таки курил скульптор?» и в конце концов пришёл к мысли, что тот вмазался чем-то местным.

Часа через два после того, как стемнело, я вернулся к машине и поехал в гостинку.

Войдя в холл и подойдя к стойке, я встретился со встревоженным взглядом протянувшей мне ключи хозяйки.