Золотая цепь

– Что они здесь делают? – вслух удивилась она. – Может, нам надо вернуться, предупредить Джеймса, чтобы он убирался оттуда?

Но карета уже набрала скорость, и Ксанф быстро увозил своих пассажирок прочь. Последние члены Анклава скрылись в заброшенном парке, черная громада дома растаяла во мраке. Люси с мрачным выражением лица покачала головой.

– Нет, не стоит; он нам за это спасибо не скажет, – пробормотала она и вздохнула. – Еще разозлится, что мы с тобой угодили в передрягу вместе с ним. А кроме того, Джеймс не девчонка, ему сойдет с рук, если его застукают в чужом саду. Если бы они нашли там нас с тобой, тебе бы здорово досталось от матери. Это ужасная несправедливость, но такова жизнь.

Серебристые лучи луны проникали в оранжерею через дыры в крыше. Нефилимы давно ушли, обследовав сад и поговорив с хозяйкой дома. Наконец, в Чизвик-хаусе воцарилась тишина.

«Стручки», выброшенные демоном-цербером во время предсмертной агонии, зашевелились и задрожали, словно яйца, из которых с минуты на минуту вылупятся птенцы. В кожистых оболочках появились дыры – это острые, как иголки, зубы прорвали их изнутри. Новорожденные демоны, покрытые липкой слизью и шипящие, как тараканы, выкатились на утрамбованную землю оранжереи. Твари были еще совсем крошечными и могли уместиться в детской ладони.

Но такими им суждено было оставаться совсем недолго.

Недавнее прошлое. Идрис, 1900 год

Решиться на тайную «экспедицию» в Блэкторн-Мэнор было несложно; гораздо сложнее оказалось осуществить это намерение. В течение нескольких дней после того, как Грейс попросила его выкрасть браслет, Джеймс находил себе всяческие оправдания, чтобы отложить «экспедицию». То отец поздно засиживался в гостиной и мог заметить его исчезновение; то погода была слишком плохая для того, чтобы высовываться на улицу; то луна светила слишком ярко, что лишало его возможности подобраться к особняку незаметно.

А потом, однажды ночью, Джеймс проснулся оттого, что ему приснился неприятный сон; он задыхался, сердце бешено колотилось, и ему казалось, будто он только что чудом спасся бегством от какого-то монстра. Простыни были сбиты, одеяло валялось на полу. Он поднялся с постели и какое-то время расхаживал по комнате, пока не понял, что заснуть сегодня уже не удастся. Тогда он надел брюки и рубашку и вылез в окно.

Все это время он думал вовсе не о Грейс, а о Корделии, но в конце концов каким-то образом ноги принесли его к стене Блэкторн-Мэнора. Зайдя так далеко, Джеймс уже не мог возвращаться назад; он напряг силу воли и превратился в тень. Он довольно быстро просочился сквозь стену, миновал заброшенный сад и проник в вестибюль дома.

Оказалось, что он не был готов видеть Блэкторн-Мэнор глухой ночью. Здесь царила мертвая тишина, но в этой тишине Джеймсу чудилось нечто жуткое, как будто он стоял у края открытой могилы. Толстый слой серебристой пыли покрывал перила лестницы, мебель и висевшую по углам паутину. По краям поля зрения расползался серый туман – Джеймс знал, что это граница между миром живых и царством теней. Он прекрасно понимал, что, добровольно превратив свою плоть в тень, может навсегда остаться в призрачном мире.

Но он дал обещание.

Джеймс мог видеть призраков, а здесь призраков не было. И тем не менее, он чувствовал, что дом населен потусторонними существами. Ему представлялось, будто тени внимательно прислушиваются к его шагам. Но самой поразительной вещью были часы. Все часы в доме, мимо которых проходил мальчик, были остановлены и показывали одно и то же время: без двадцати девять.

Джеймс поднялся по лестнице на второй этаж. У стены длинного коридора, который заканчивался дверью в башенку, вырисовывался наводящий жуть силуэт. Высота его в два раза превышала человеческий рост, но, к счастью, это оказался всего лишь декоративный предмет, комплект доспехов. Доспехи были сделаны из стали и меди и напоминали массивный скелет: нагрудник был выполнен в виде грудной клетки, а шлем с забралом походил на оскаленный череп. Увидев латы, Джеймс застыл на месте и несколько мгновений стоял, пристально глядя на страшную фигуру, пока до него не дошло, что это такое. Перед ним было одно из знаменитых механических созданий Акселя Мортмэйна, пустая оболочка, в которой прежде обитал демон. С такими монстрами родители Джеймса сражались, когда были немногим старше, чем он сейчас – и одержали победу.

Грейс говорила ему, что Татьяна, поселившись в доме, оставила особняк медленно рассыпаться в прах и ни к чему не прикасалась, но оказалось, что это не совсем верно. Она внесла кое-что новое – установила эту механическую штуку у себя в галерее. Зачем? Что этот механизм значил для нее? Может быть, это была некая «дань уважения» Мортмэйну, который едва не уничтожил расу Сумеречных охотников?