Золотая цепь

– Да, что с тобой случилось, рассказывай, – повторил Томас. – Ты взял и растворился в воздухе. Мэтью уже собрался разобрать особняк по кирпичику, чтобы проверить, не провалился ли ты в крипту, когда твой отец при помощи руны Отслеживания нашел тебя в Чизвике.

– Но почему именно в Чизвике? – вслух размышлял Кристофер. – Там же нет ничего интересного.

– Теперь есть, – жизнерадостно объявил Мэтью.

Испугавшись, что разговор примет нежелательное направление, Джеймс вмешался и быстро объяснил, как он попал в царство теней, как увидел там загадочный огонек и, пытаясь выяснить, что это такое, внезапно перенесся в оранжерею. Он описал цербера-мутанта и сражение. Когда речь зашла о Люси и Корделии, Мэтью растерял весь свой жизнерадостный вид.

– Какого дьявола они там делали? – воскликнул он.

– Они приехали немного раньше, чтобы навестить мисс Блэкторн и проверить, все ли с ней в порядке, – сообщил Джеймс, отнюдь не будучи уверенным в том, что так оно и было на самом деле. Глаза Люси сверкали точь-в-точь как в те минуты, когда она включала фантазию. Что касается Корделии, он с неприятным чувством понял, что не мог бы определить, лжет она ему или нет. Он не настолько хорошо знал ее, а внутренний голос говорил, что ему следовало бы знать.

– Мне кажется, что после этого нападения опасно высовываться из дома по ночам и бродить где попало, – заметил Мэтью. – Люси… девушкам нельзя так рисковать.

– Только не говори мне, что ты больше не намерен выходить из дома по ночам, – усмехнулся Томас. Пока Джеймс рассказывал свою историю, они с Кристофером растянулись на траве. Мэтью сидел, прислонившись к платану, и рассеянно почесывал Оскара за ухом. – У меня возник вот какой вопрос: почему ты оказался именно в Лайтвуд… то есть в Чизвик-хаусе? И почему именно в оранжерее?

– Понятия не имею, – сказал Джеймс, решив оставить при себе смутные соображения насчет Кортаны, которые могли лишь запутать его друзей. – Возможно, потому, что там находился демон.

– Да, демоны любят селиться в развалинах, особенно там, где сохранились остатки черной магии, – согласился Кристофер. – А мы все знаем, чем занимался дед Бенедикт в этом поместье. И почему он превратился в гигантского червя.

– Ах, – произнес Мэтью, – милые семейные воспоминания.

– Конклав придерживается такого же мнения, – заметил Джеймс. – Они считают, что демон сидел в оранжерее со времен Бенедикта. И хотя это на первый взгляд никак не связано с нападением в парке, я должен заметить, что в последнее время мы уж слишком часто встречаем демонов во всяких необычных местах.

– «Демоны в необычных местах» – таков был девиз Бенедикта, – ухмыльнулся Мэтью, бросая Оскару палку. – Откуда тебе известно мнение Конклава? Чарльз молчит, как про́клятый, что для него нехарактерно.

– В разговоре со мной он не молчал, уверяю тебя, – пожал плечами Джеймс. – Он явился к нам в дом сегодня утром.

Томас помрачнел.

– Только не говори, что он верит в этот вздор, будто бы ты отправился встретиться с мисс Блэкторн, а тебя прогнали…

– По-моему, он в это верит, – перебил его Джеймс, не желая заново выслушивать версию Конклава. Он уже разозлился на себя из-за того, что позволил Чарльзу вовлечь себя в разговор о Грейс; разумеется, Чарльз не мог знать о ней ничего особенного. – А я не сумел дать ему другого, более убедительного объяснения. Я же не мог сказать, что бродил по царству теней. Пусть лучше они думают, что я схожу с ума от любви.

– Но ты же всего пару раз виделся с мисс Блэкторн, – заметил Кристофер, грызя травинку.

Джеймс встретился взглядом с Мэтью. Мэтью смотрел на него с сочувствием, но взгляд его зеленых глаз недвусмысленно говорил Джеймсу: «Пора».

– Ты ошибаешься, – тихо сказал Джеймс. – Я хорошо знаю Грейс. И я действительно ее люблю.

Потом он рассказал друзьям о летних каникулах в Идрисе, по соседству с Блэкторн-Мэнором, о том, как он проводил время с Грейс в Лесу Брослин, рисуя ей картины жизни в Лондоне, огромном городе, которого она никогда не видела. Он сказал, что Татьяна его ненавидит, что Чарльз велел ему держаться подальше от Блэкторнов. Когда он закончил свой рассказ, на вечернем небе уже загорались первые звезды.

Первым заговорил Кристофер.

– Я не знал, что у тебя есть возлюбленная, Джеймс. Прости меня. Наверное, я был невнимателен к тебе.

– И я не знал, – сказал Томас, – хотя я внимательно за тобой наблюдал.

Джеймс ответил:

– Извините, что я раньше вам не рассказал. Грейс всегда очень боялась, что ее мать узнает о наших отношениях и придет в ярость. Даже Люси ничего не известно.

Хотя, подумал он вдруг, Корделии известно. Он даже не испытал особого смущения, рассказывая ей о своей любви.

Томас нахмурился.

– Моя тетка – сумасшедшая. Отец мне это часто повторял, говорил, что его сестра лишилась рассудка после трагедии с ее отцом и мужем. В их гибели она обвиняет наших родителей.

– Но Джеймс ничего плохого ей не сделал, – возразил Кристофер, и брови его сомкнулись над переносицей.

– Он носит фамилию Эрондейл, – заметил Томас. – И этого для нее достаточно.