Золотая цепь

– Надеяться и искать решение – это разные вещи, – перебила ее Анна. – Конклав настаивает на том, что это была спонтанная атака демонов, и что они явились в наш мир не при свете дня, а в тот момент, когда солнце было скрыто за плотными облаками. В Риджентс-парк отправлены патрули.

– Она не была спонтанной, – возразила Корделия. – В парке находились простые люди, но демоны не тронули их.

– А кроме того, демоны появились прежде, чем тучи скрыли небо, – добавил Мэтью. – Когда Пирса укусили, солнце еще светило вовсю.

– Вижу, до вас дошла суть проблемы, – заметила Анна. – Несколько членов Анклава, включая моих родителей, указали собранию на эти несоответствия, но большинство предпочитает думать о недавнем нападении как о рядовой атаке, ничем не отличающейся от прежних. А не как о чем-то новом и необычном.

– Значит, вы считаете, что это нечто новое, – сказала Корделия.

– Я в этом совершенно уверена, – подтвердила Анна. – А когда некая новая сверхъестественная сила угрожает Лондону, кто первый узнает об этом? Существа из Нижнего Мира. Я собираюсь расспросить кое-каких знакомых. В прежние времена у Конклава имелись связи среди Верховных Магов, лидеров кланов вампиров и вервольфов. А также с Королевой Благого Двора. – Она раздраженно тряхнула головой. – Я понимаю, дядя Уилл и тетя Тесса сделали все, что могли. Но Сумеречные охотники в свое время недостаточно серьезно отнеслись к этим союзам, ничего не сделали ради поддержания хороших отношений с магами, и теперь Анклаву остается полагаться исключительно на себя.

– Я понял, – воскликнул Мэтью, и глаза его снова сверкнули. – Значит, мы отправляемся в Адский Альков.

– Мы с Мэтью время от времени посещаем богемный салон в особняке, принадлежащем Верховному Магу Лондона, – пояснила Анна. – Его зовут Малкольм Фейд.

– Малкольм Фейд? – переспросила Корделия. Она кое-что слышала об этом чародее. Обычно Верховных Магов крупных городов избирали, но иногда какой-нибудь могущественный маг просто присваивал себе этот титул. Малкольм Фейд появился в Лондоне в начале века и объявил, что станет Верховным Магом, потому что Рагнор Фелл добровольно покинул этот пост, а Магнуса Бейна никто не видел уже несколько месяцев.

Люси пребывала в полнейшем восторге от этой новости, особенно после того, как Фейд нанес визит в Институт, чтобы поболтать с Уиллом и Тессой. Она рассказывала, что у него волосы цвета соли и фиалковые глаза, была влюблена в него почти целую неделю и не могла писать Корделии ни о ком и ни о чем, кроме него.

– Каждый житель Нижнего Мира, который хоть чего-нибудь стоит, посещает вечера в этом особняке, – говорила Анна. – Настало время заняться тем, что мы умеем делать лучше всего.

– Напиваться? – предположил Мэтью.

– Очаровывать, – поправила его Анна. – Задавать вопросы. Пытаться разузнать как можно больше. – Она протянула молодому человеку руку, затянутую в перчатку. – Ну-ну, давай же, поднимайся, Мэтью. Твой экипаж внизу?

– В твоем полном распоряжении, – кивнул Мэтью. – Вы уверены, что хотите пойти с нами, Корделия? Если ваша матушка узнает, будет скандал.

Корделия не дала себе труда ответить и на пути к двери наклонилась за Кортаной. Солнце село, ночь была сырой и довольно прохладной. У тротуара ждала коляска с гербами Консула на дверцах; на козлах с бесстрастным видом сидел один из слуг Консула, темноволосый человек средних лет. Кто-то оставил на ступенях крыльца охапку роз со срезанными головками. Эванджелина. А может быть, другая девушка?

– Так что же это за салон, расскажите подробнее, – попросила Корделия, когда Мэтью подал ей руку, чтобы помочь забраться в карету.

Разумеется, она слышала о салонах – домах, где знаменитости, могущественные и родовитые люди собирались для того, чтобы говорить об искусстве и поэзии. Ходили разговоры о том, что на таких вечерах творились и менее пристойные вещи, что в укромных уголках и тенистых садах парочки назначали друг другу свидания.

Анна и Мэтью забрались в коляску вслед за Корделией, причем Анна небрежно отстранила протянутую руку Мэтью.

– Единственный в своем роде, – сообщила Анна, откинувшись на спинку сиденья, обитого черным бархатом. – Там бывают самые известные представители Нижнего Мира.

Карета, едва тронувшись, набрала приличную скорость.

Анна продолжала:

– Возможно, о ком-то из них вы слышали. Некоторые не заслуживают своей репутации, а репутация других незаслуженно скромна.

– Никогда не думала, что существа Нижнего Мира интересуются живописью и поэзией, – заметила Корделия. – Но, с другой стороны, почему бы и нет, верно? Это мы, Сумеречные охотники, далеки от искусства. Мы не творческие люди.

– Почему же не творческие? – возразил Мэтью. – Просто нам с детства внушают, что это не наше дело, что нам не следует опускаться до ерунды, занимающей простых. Не путайте подчинение запретам с природным отсутствием талантов.

– А вы творите, Мэтью? – спросила Корделия, глядя ему прямо в лицо. – Вы рисуете, пишете красками, сочиняете стихи?