Золотая волчья голова на боевых знаменах: Оружие и войны древних тюрок в степях Евразии

Получив известие об этой победе, император Тайцзун не скрывал своего торжества. Он сказал своим приближенным: «При первоначальном утверждении престола высочайший родитель мой для спасения подданных унизился пред тукюесцами и назвался вассалом их. Я всегда с стесненным сердцем и страждущею головой помышлял смыть это поношение в Поднебесной. Ныне само Небо ведет моих полководцев. Куда ни устремляются, всюду побеждают. И так надеюсь кончить дело с полным успехом»^{70}.

В 630 г. главнокомандующий китайской армией, расположив свое войско у гор Вуянлин, ночью напал на ничего не подозревавших тюрок; каган Хели в тревоге и страхе отступил, не пытаясь противостоять врагам. Тюркский старейшина Кансуми покорился китайцам. Он выдал находившихся в его ставке суйскую императрицу Сяо-Хэу и ее племянника Ян Чжен-дао, претендента на китайский императорский престол. Судя по всему, каган Хели до последнего момента оставался верен своему замыслу — вернуть на трон представителя династии Суй. С остатками своего войска он отступил в горы и отправил посла с просьбой принять его в подданство. Роль посла выполнял незадачливый Чжиши Сыли, высокомерие и заносчивость которого стали причиной неуступчивости танского императора. Тайцзун согласился и отправил своих сановников с бунчуками принять капитуляцию. Однако они не успели выполнить свою миссию. Китайский главнокомандующий Ли Цзин предвидел, что в ожидании прибытия послов тюрки не двинутся с места. Он неожиданно напал на них, те не решились оказать сопротивление и сдались. Лишь каган Хели на «превосходном аргамаке» ускакал, надеясь спастись в ставке своего родственника Шаболо-шада Суниши, но был пойман и взят в плен. После этого сдался и сам Шаболо со своим войском.

Восточный Тюркский каганат пал. Все земли до пустыни Гоби отошли империи Тан. Каган, полководцы и рядовые кочевники покорились или были захвачены в плен.

Кагана Хели доставили в китайскую столицу. По случаю победы построили войска. Простому народу было «дозволено смотреть» на военнопленных. Когда привели пленного кагана, император Тайцзун вышел из дворца. Он громогласно обвинил Хели в пяти преступлениях, в том числе в недостаточной поддержке свергнутой династии Суй, несоблюдении мирных договоров и нападениях на Китай. Император сказал, что у него достаточно поводов, чтобы «предать смерти» Хели, но он будет верен своей клятве и сохранит жизнь бывшему тюркскому кагану.

С Хели обошлись вполне гуманно. Его поселили вместе с семьей в одной из китайских провинций и содержали за счет Императорского двора. Ему предложили пост губернатора, но, сломленный духом, бывший каган отказался. Он не смог жить во дворце, а поставил для себя юрту в саду и проводил время в печали, проливая слезы и напевая заунывные песни. Император Тайцзун сжалился над своим пленником: предложил ему найти развлечение в охоте, назначил военный чин. Однако бывший каган так и не смог оправиться от обрушившихся на него жизненных неудач и через несколько лет умер.

Один за другим сдались на милость империи Тан и другие тюркские военачальники, которые еще сохраняли свободу и свои военные силы. Тегин Сыге покорился, приведя под знамена империи 40 тысяч воинов. Младший брат кагана Юйгу-шад бежал в Восточный Туркестан, но вскоре тоже признал себя подданным императора. Подчинился Китаю и правитель владения Иу, или Кумула, в Восточном Туркестане (ранее он был вассалом кагана Хели). По повелению императора у тюрок выкупили 80 тысяч китайцев, бежавших от междоусобиц из Поднебесной. Не были забыты даже мертвые. От голода и болезней умерло множество кочевников, переселившихся к границе империи. Вдоль Великой китайской стены «лежали груды человеческих костей». По приказу императора их похоронили и принесли поминальные жертвы.

Крушение тюркской государственности привело к бегству и расселению тюркских кочевников в разных местах. Значительная часть бывших подданных Хели-кагана признала власть правителя Сеяньтоского каганата Инаня. Группа кочевых племен мигрировала на запад, в Восточный Туркестан. Всего около ста тысяч номадов подчинились империи Тан.

Среди приближенных императора преобладало мнение, что тюрок нужно расселить небольшими группами в китайских землях, «превратить их в мирных земледельцев». Против этого выступил сановник Вэй Чжен, который считал, что тюрки — извечные враги Китая, «они имеют зверскую, дикую душу», если будут жить в Китае, «составят внутреннюю болезнь». Он предлагал вернуть их в степь .^{71}