– Ты всегда занят! Ты вечно умер! Потому я от тебя и ушла! Но сейчас речь не обо мне. Саша! Наша церковь… Мы оформили землю под молельный дом. Возле "Металлиста". А теперь мэр ее отбира-а-ает!..
В трубке зарыдали.
– Сашенька! Мы это так не оставим! Господь на нашей стороне!
– Рад за вас!
– Завтра мы собираем пикет у мэрии. В знак протеста…
– Да хоть целый митинг! Я-то при чем?!
– Александр Игоревич! Все ждут вас…
– Ну, у тебя же связи…
– Нету у меня никаких связей!
– Есть…
– Нету! Ничего! Никого! Перезвони мне вечером! Завтра!..
Он чуть не хлопнул телефоном об пол.
– Извините. Моя бывшая. Без крика не понимает.
Chookcha36:
– Он наш!
– Заговариваться начал.
– Руки трясутся – по клавишам не попадает. Торопится…
– Как фон?
– Растет.
– Соберитесь, Рита Евгеньевна. Набираем: я блять (через "т", без запятых) неадекват. Точка. Я блять… Алло!!!
– Саша! У тебя есть связи, я знаю! Нам нужны журналисты! И с телевидения. Помнишь, тот грузин? Он тебя приглашал…
– Я блять неадекват!
– Еще адвокат. Тоже нужен. У тебя же есть Кот…
– Я блять злой!!!
– Саша?!!
– Хераша! Вы не туда попали!
Короткие гудки.
Przhevallo:
Chookcha36:
Przhevallo:
– Сейчас! Вот сейчас! Жопой чую…
– Молчи! Не сглазь…
Przhevallo:
Chookcha36:
– Вброс! – заорал Карлсон, чихая, как от нашатыря.
– Есть!
– Есть!
В углу экрана всплыл прямоугольник конверта. Рита Евгеньевна не успела кликнуть по нему "мышью", как конверт развернулся сам собой, явив лаконичное сообщение:
"Вброс зафиксирован."
Зазвонил мобильный. К счастью, не у Золотаря – у Чистильщика.
– Алло? Понял. Спасибо.
Сияя, шеф обернулся к охотничьей артели:
– Наши отловили вброс на входе в сеть. Копию удалось сохранить. Поздравляю!
3
– У меня – сын.
– У меня – дочки. Две.
– У меня – кот.
Кот был у Шизы. Сын у меня.
– Хорошие девчонки, – продолжила Рита. – Ну, фифы. Не без того. Комнату убрать – только под палкой. Мальчиков тиранят. К зеркалу не протолкнешься. Станут с фенами, и давай волосы сушить. Гул на всю квартиру, словно в кабине вертолета…
Мы расхохотались.
– Нет, правда, хорошие. Это я так, ревную. Сама избаловала, сама и ревную. К юности, легкости, что ли… Как муравьиха к стрекозам. У мужчин иначе. Вот у вас, Александр Игоревич? Иначе, да?
– Не знаю, – я скрыл смущение, взяв чашку с чаем. Так берут паузу, забыв текст роли. – Наверное. Во всяком случае, без ревности. Покровительство? Нет, мимо. Опека? Да, пожалуй. Советы ему даю. А он притворяется, что слушает. Славный парень. Ботаник…
– Я знаю.
Она сказала это без всякого нажима. Но мне сразу расхотелось говорить дальше об Антошке. Да, она знает. Биографию, медицинскую карточку, характеристику с места учебы. Что еще? Опрос соседей? Приятелей? Все знает, все.
Забыл, откуда она. Кого попало не пришлют.
Мы задержались на работе. Умат с Карлсоном давно сгинули. Шиза сперва колебалась, а там решила составить нам компанию. В сумочке у Риты обнаружилась початая упаковка чая. "Те гуаньинь", никогда о таком не слышал. Услышав, что этот сорт "худит" – в смысле, полезен для фигуры – Шиза объявила, что никуда не уйдет, пока не выпьет литров пять.
Кот, небось, страдает по хозяйке…
Избитое сравнение – выжат, как лимон. Но я чувствовал себя избитым еще хуже, чем это сравнение. Лимон выжали досуха, уронили на пол, оторвали лапу… Еще и ногами запинали. А для чего? Чтобы какая-то сволочь обосралась "черным шумом"?