Золото

Они пели боевые песни, как их предки, отправлявшиеся с копьями на поиски скота и рабов. Неистовый, зажигательный ритм, горячие патриотические слова так влияли на поведение простых шангаанов, что компания была вынуждена запретить эти песни.

Как шотландец при звуке волынки, шангаан, услышав эти песни, был готов к насилию.

Они замолчали, когда Большой Король подвел их к ближайшему бараку и откинул в сторону служащий дверью кусок брезента. Он наклонился, вглядываясь внутрь, а товарищи столпились за его спиной.

В бараке воцарилась хрупкая наэлектризованная тишина. Дым был настолько густым, а свет керосиновых ламп настолько слабым, что невозможно было разглядеть противоположную стену. В бараке развлекались сорок – пятьдесят мужчин. Запах пота и дешевого спиртного был почти осязаемым. Кое-где мелькали яркие пятна женских платьев, но постепенно и другие женщины, привлеченные пением, начали выходить из задних комнат, натягивая на себя одежду и прижимаясь к недавним партнерам. Увидев Большого Короля и его воинов, все замерли в ожидании.

Один из шангаанов прошептал на ухо Большому Королю:

– Басуто! Они все – басуто!

Он был прав, Большой Король и сам понял, что здесь собрались представители этого маленького независимого горного племени.

Большой Король вошел, покачиваясь, чтобы качались хвосты леопардов на юбке и шелестели перья цапли на голове, и подошел к примитивной стойке.

– Летящую птицу, – бросил он старой карге – владелице заведения, и та поставила на стойку бутылку бренди «Игл».[1]

Большой Король налил стопку и, чувствуя на себе взгляды всех клиентов притона, выпил.

Он медленно повернулся и внимательно оглядел комнату.

– Кто сидит на вершине горы, – произнес он голосом, слышным даже в дальних помещениях притона, – и вычесывает блох? Бабуин или басуто?

Шангааны взревели от восторга и бросились к стойке под недовольное ворчание других клиентов.

– У кого, – вскочил из-за стола один басуто, – перья на голове, и он каркает с навозной кучи? У петуха или шангаана?

Молниеносным движением Большой Король схватил со стойки бутылку и бросил ее. Она попала говорившему прямо в лоб, разбилась на сотни осколков, а басуто упал, увлекая за собой двоих товарищей.

Старуха схватила кассовый аппарат и куда-то убежала. Барак просто взорвался.

Теснота не позволяла использовать боевые палки, и Большой Король, поняв это, оторвал часть стойки и побежал по бараку, сметая всех и все на своем пути как ножом бульдозера.

От треска мебели, криков и воплей людей Большой Король обезумел совсем, им овладела атавистическая жажда крови.

Басуто, как и шангааны, были племенем воинов. Эти жилистые горцы бросались в драку с таким же диким восторгом, что и шангааны. А межплеменной конфликт вышел за пределы одного барака и охватил население всего Мусор-сити.

Девушка в одних разорванных трусиках – платье с нее уже сорвали в драке – залезла на остатки стойки и, покачивая огромными грудями, принялась пронзительно завывать. Таким криком женщины банту могли вызвать у воинов безумную жажду крови. К ней присоединились другие девушки, и Большой Король уже не мог вынести этого звука.

Держа перед собой стойку, он бросился прямо на стену, легко прорвал ее как бумажный мешок и побежал по узкой грязной улице, сбивая с ног всех на своем пути, разгоняя куриц и лающих собак.

В конце поселка он остановился и развернулся. Его недовольство росло. На улице никого не было, если не считать несколько валявшихся в пыли тел. Сквозь проломленную стену он вошел в притон, но и здесь драка уже прекратилась. Несколько человек лежали и стонали на ковре из битого стекла.

Большой Король обвел комнату свирепым взглядом: выместить ярость было больше не на ком.

– Король Нкулу! – Девушка все еще была на столе. Глаза ее горели от возбуждения, ноги дрожали.

Большой Король взревел и отбросил в сторону стойку. Та загрохотала у дальней стены.

– Ты – лев! – подбадривала его девушка. Потом она сжала ладонями огромные бархатистые черные груди и наставила их на него, поглаживая пальцами соски и дрожа от нетерпения. – Съешь меня! – закричала она.

Большой Король одним движением смахнул ее со стойки, забросил на плечо и выбежал на улицу. Легко удерживая девушку одной рукой, он побежал в кусты под отвалом, срывая на бегу юбку из хвостов леопардов.

35

В Париже тоже стоял субботний вечер, но некоторые люди еще работали, судя по ярко освещенным окнам верхнего этажа одного из посольств на рю Рояль.

Толстяк, который был хозяин в игорном доме в Йоханнесбурге, сейчас являлся гостем. Он сидел, развалившись, в кожаном кресле, а дородность и седина на висках подчеркивали его солидность. Его загорелое умное лицо было мрачным, взгляд – горящим и жестким, как бриллиант на пальце.

Он внимательно слушал человека примерно его же возраста, стоящего у экрана на одной из стен комнаты. Судя по манере поведения и речи, человек был ученым, и сейчас он адресовал свое выступление непосредственно тому, кто развалившись сидел в кресле.