Золото

Потом они вернулись в бар, но разговор не клеился, все были напряжены, чувствовали себя беспокойно из-за странных скрытых чувств, противоборства примитивных желаний и моральных ограничений.

– Итак, – произнес наконец Род, – уважаемые дамы, если вы хотите попасть в Йоханнесбург в подобающее вашему социальному положению время…

Дэн и Джой заговорили одновременно:

– Не волнуйся, Род, я…

– Дэн сказал, что он…

Они замолчали и несколько глуповато улыбнулись друг другу.

– Как я понимаю, Дэн внезапно вспомнил, что у него неотложные дела в Йоханнесбурге, и предложил вас подвезти? – сухо спросил Род, а они рассмеялись в ответ.

– Похоже, миссис Стайнер, мы поедем в город вдвоем.

– Я вам доверяю, – сказала Терри.

– Значит, вы сошли с ума, – заметил Дэн.

За окнами «мазерати» быстро темнело. Темная земля переходила на горизонте в черное небо, из раскинувшегося вокруг вельда подмигивали одинокие огоньки.

Род включил фары, панель приборов засветилась, превратив салон машины в изолированное от внешнего мира теплое, уютное гнездышко. Что-то тихо напевал ветер за окном, ему вторили шуршащие по шоссе шины и басовито гудящий двигатель.

Терри сидела на мягком сиденье из красной кожи, поджав под себя ноги. Ее глаза были устремлены вперед, на скользящие по шоссе световые круги от фар, и она казалась одновременно близкой и далекой. Каждые несколько минут Род смотрел на ее профиль. Один раз она повернулась к нему и взглянула прямо в глаза.

– Вы понимаете, что происходит?

– Да, – честно ответил он.

– Понимаете, как это опасно для вас?

– И для вас.

– Нет, не для меня. Я – Хершфилд, потому неуязвима. Вас же это может уничтожить.

Род лишь пожал плечами:

– Если бы мы задумывались над последствиями прежде, чем сделать что-либо, никто ничего бы не делал.

– Вы не задумывались над тем, что я могу оказаться испорченной богатой девушкой, жаждущей приключений? Что я могу постоянно заниматься этим?

– Можете.

Они помолчали, затем Терри впервые назвала его по имени:

– Род?

– Да.

– Я не такая, ты знаешь, совсем не такая.

– Догадываюсь.

– Спасибо.

Она открыла сумку.

– Хочу закурить. Я будто стою на краю обрыва и чувствую непреодолимое желание прыгнуть вниз.

– Прикури и мне, Терри.

– Хочешь курить?

– Очень.

Они курили в тишине, глядя прямо на дорогу, потом Терри опустила стекло и выбросила окурок.

– Знаешь, ты получил эту работу. – Весь день ей хотелось сообщить ему об этом, и наконец она не удержалась. Она увидела, как сжались его губы, глаза превратились в узкие щелочки.

– Ты понял? – переспросила она.

Род резко затормозил и остановил «мазерати» на обочине. Дернув на себя рычаг ручного тормоза, он резко повернулся к ней:

– Терри, что ты сказала?

– Сказала, что ты получил эту работу.

– Какую работу? – хрипло спросил он.

– Попс подписал приказ сегодня утром. Ты получишь его в понедельник. Ты назначен генеральным директором шахты «Сондер дитч».

Ей так хотелось добавить: «Я сделала это для тебя. Я заставила Попса дать тебе эту работу». «Я никогда так не поступлю, – поклялась она сама себе. – Он должен верить, что получил эту должность честно, а не как подарок от меня».

34

Субботняя ночь всегда была особой для Мусор-сити.

Шахта «Блаауберг» являлась старейшей в районе Китченервилля. Некоторые секции были полностью выработаны, на их месте остались гигантские холмы пустой породы. Между этими рукотворными горами среди кустарников и сорняков, достигавших в высоту человеческого роста, вырос поселок. Жители назвали его Мусор-сити. Дома, если их так можно было назвать, строились здесь из старых оцинкованных листов и расплющенных бочек. И, естественно, ни водопровода, ни канализации.

Расположенный вдали от основных дорог, других поселков, шахт да и самого Китченервилля, спрятанный среди гор мусора, город, до которого можно было добраться только пешком и который никогда не посещали полицейские, идеально служил своему предназначению, выбранному тремястами жителями.

Каждая из хижин являлась притоном, обдираловкой, где по завышенным ценам продавалось разбавленное спиртное, где легко можно было купить марихуану, где собирались для пьяного разгула мужчины.

Они приходили сюда не ради выпивки. В каждом общежитии был бар с прекрасным выбором напитков по клубным ценам. Очень немногие приходили сюда за марихуаной. Среди этих сытых, работящих и уверенных в себе людей было мало наркоманов. Они шли сюда из-за женщин.

На каждой из пяти шахт в районе работали по десять – двенадцать тысяч человек. Здесь, в Мусор-сити, жили двести женщин, единственных доступных в радиусе двадцати миль. Молодым леди Мусор-сити не нужно было приставать к клиентам – даже самые жирные или, наоборот, иссохшие, беззубые могли вести себя словно королевы.

Большой Король спустился к Мусор-сити по дороге, ведущей от одного из отвалов. Он был не один, с ним шли пара дюжин приятелей, огромных шангаанов в боевых костюмах, с боевыми палками, еще не успокоившихся после танцев. Они почти бежали, и вел их вперед Большой Король. Они пели, но это были не мягкие мелодичные песни о любви, урожае или работе и не приветственный гимн.