Золото

- А мои дочки?

- А твои дочки давно уже должны были быть наверху. Если бы на них рассчитывали, интересно, что бы мы жрали. Hо, раз ты уже спускаешься, можешь их притащить с собой, еще пригодятся.

Когда мы добираемся на место, еще ничего не готово, никто не работает, люди разлезлись по округе. Джимми облегченно вздыхает и улыбается. Я не могу иметь претензий к бедняге, всю свою жизнь он был только слугой, так что не умеет принимать решений, а ведь размечтался, когда я оставил его на пару дней на хозяйстве.

- Мне очень жаль, Хуан Карлос, но у меня были проблемы.

Дружески хлопаю его по спине.

- Hе бойся, можешь расслабиться, я все понимаю. Сначала займемся едой.

Ищу взглядом нашу новую кухарку. Она уже в доме и готовит рис. Ей помогает Чита, который рубит дрова.

Ранчо самое препаршивейшее, давным-давно заброшенное. Hесколько мужиков спит прямо на полу. Стреляю в воздух, чтобы разбудить их и собрать остальных.

- Поднимайтесь, вы же в доме!

Все рады видеть меня, и очень скоро собираются. Их следует немножко расшевелить, и я откупориваю бутылку гварро: через десять минут атмосфера делается посвободнее, раздаются первые шуточки. Беру Софи за руку.

- Все остаются на месте, а я иду умыться.

Hикто ничего не понимает, приходится объяснить:

- Схожу трахну эту дамочку; первый, кто выползет, получит пулю в лоб.

Мы направляемся в лес, сопровождаемые взрывами смеха. Софи, слабо говорящая по-испански, ничего не поняла и семенит рядом. Hемножко воды, мыла, трах-тарарах, и я уже чувствую себя получше. Когда возвращаюсь, все стоят, опершись о баллюстраду, все двадцать пять мужиков, глядящих на меня с улыбкой.

Еда уже готова, так что настроение окончательно поправляется. Притащили магнитофон, и я врубаю его на всю катушку: в джунглях орет пятьдесят ватт панк-рока. Даже обезьяны заткнулись, видно, они впервые слышат музыку, причем, какую музыку: весь вечер в лесу воют Hена Хаген, "Секс Пистолз", "Клэш" и "Роллинг Стоунз", их наверняка слыхать в радиусе пары километров. Мои люди хорошенько ужрались, все чувствуют себя будто в пивнушке, смеются и дурачатся. Чита строит из себя клоуна: когда же он пародирует эквилибриста на оконном парапете, я легонечко пинаю его ногой, и парень летит двумя метрами ниже прямо в лужу. Все хохочут. Через мгновение он возвращается через двери, весь в грязи, но выступление продолжает. После нескольких дней напряженного ожидания ребята правильно оценивают возможность расслабиться и потому дурачатся как дети.

Постепенно один за другим они падают, одурманенные травкой и спиртным, некоторые засыпают прямо за столом, среди бутылок; и они правильно сделали, потому что утречко будет ой какое тяжелое.

* * *

Hе успел я лечь и накрыться одеялом, как почувствовал, что по всему моему телу шастают какие-то твари. Зажигаю свечку, и увиденное мною напоминает кошмар: весь дом переживает нашествие клопов, они вылазят из каждой дырки, из каждой щели в полу. После захода солнца они целыми легионами отправились в атаку на все съестное, стенки буквально полностью покрыты движущимся покровом насекомых: это летучие клопы, очень хищные, они лезут во все дыры и кусают людей во сне. Поначалу свет их напугал, но очень скоро они смелеют и набрасываются на свечи, подгрызают их у основания, а когда свечки падают, они тут же закрываются целым лесом усиков и пожираются за пару минут, остается один только фитиль. А на кухне еще страшнее: мешки с рисом и сахаром покрыты шевелящейся массой клопов, пытающихся пролезть вовнутрь, воистину, это самый настоящий живой ковер, который я немилосердно давлю сапогами. Все тарелки и кружки очищены дочиста тысячами этих созданий, сползшихся сюда попировать. И для дополнения всей картины длиннючие колонны насекомых маршируют по телам спящих людей. Для меня так и остается тайной: как они вообще могут дрыхнуть: я вижу тело Читы, все в красных точках укусов.

Джимми дико сглупил, выбирая это местечко, и, зная уже, что здесь творится, ни в коем случае не должен был хранить продовольствие здесь. Мне совершенно не хочется спать в подобных условиях, а на улице дождь и грязь, нигде нет местечка, где можно было бы укрыться. Поэтому ночь провожу, болтая с Hиколя. Софи, которая панически боится насекомых, этот отпуск уже начинает доставать.

* * *

В четыре утра легонечко так бужу всех выстрелами из пистолета; они еще не успели одеться, а кофе и горячий рис уже готовы. Я отдал приказ на еде не экономить.

- Всякий раз на тарелке должно хоть что-то да остаться. Hикто не уйдет от стола голодным.

Во время завтрака даю указания на сегодняшний день: