Золото

– Вы правы, – говорит он, скинув с себя эту надменность, как уверенные руки разглаживают складки на одеяле. – Прошу прощения. Я не хотел произвести плохое впечатление. Я просто поражен известиями, что Льяри Ульвере вернулась. И хотя до меня доходили слухи, в действительности я не ожидал увидеть вас живой и стоящей на этом поле. Это… немыслимо.

Он смотрит на меня, а я тоже не свожу с него глаз. Он пытается слиться с толпой, казаться таким же, как остальные, но мне чуется, что он отнюдь не фермер.

– Кто вы на самом деле? – спрашиваю я. – Вы тоже живете в Гейзеле?

Вик сомневается, но все же поднимает руку и показывает маленькое золотое кольцо на указательном пальце с выгравированным на металле изображением птицы.

– Знаете, что это?

Я качаю головой.

– Некоторые лоялисты втайне пытаются подорвать положение наших нынешних правителей. Нас называют Вульмин Дируния – птица рассвета. Это символ Терли. А теперь, похоже, и ваш.

– Вульмин Дируния. Выходит, вы мятежники?

– Лоялисты, – повторяет он и показывает на собравшуюся вокруг нас толпу. – Вульмин помогает остальным сторонникам и угнетенным ореанцам, а еще поддерживаем старые принципы и наследие Терли. Мы очень долго находились в тени.

– А вы? Один из лидеров Вульмина?

– Он – их лидер, – говорит мне Ненет.

– Понимаю.

– В этом я сомневаюсь, – возражает он. – Ваше возвращение – знак.

От замешательства и недоумения я хмурюсь.

– Знак для чего?

– Для того, чтобы мы вышли из тени и восстали. Вульмину – сторонникам Терли – пора вернуть Эннвин и исправить то зло, что учинили Кэррики. И нам удастся это сделать с вашей помощью, леди Аурен. Вы…

– Нет.

Он прерывает свою речь, но тут же заводит ее снова с более резкими нотами.

– Что вы хотите этим сказать? Вы даже не собираетесь дослушать то, что я должен сказать?

Я начинаю злиться. Этот мужчина едва успел со мной поговорить, а уже пытается мною воспользоваться.

Как же изнурительно быть золотой.

– Я выслушала вас, – отвечаю ему. – Но меня это не интересует.

На мгновение он переводит взгляд на толпу, словно не хочет, чтобы они это слышали, и говорит тише:

– Вы именно то, что нам нужно, чтобы пустить дело в ход – наконец-то выступить открыто и потребовать изменений. Если вас увидят другие, у всех появится причина принять реальные меры, а именно это и нужно сейчас Эннвину. Вы – Льяри Ульвере, наша пропавшая золотая девочка, и вы вернулись домой. Если вы станете нашим символом, мы побудим примкнуть к нам тысячи людей.

Побудим тысячи людей?

– Я только что вернулась, – говорю я ему, не веря своим ушам. – Только теперь узнала, кто я и кто мои родные. Свои познания о политике Эннвина я почерпнула от других. Я не в состоянии ничего предпринять. Я слишком мало знаю.

– Так позвольте вас обучить. – В выражении его лица и голосе сквозит горячность. – Пойдемте с нами. Примкните к нам. Станьте лицом нашего правого дела, чтобы мы наконец восстали против монархов. В столице королевства назревают проблемы. Солдат призывают на службу, собирается армия – это не сулит ничего хорошего для Эннвина. Мы должны встретиться с ними лицом к лицу, чтобы добиться перемен. Нам нужно, чтобы это произошло.

По-моему, довольно дерзко просить о таком, когда я пробыла в Эннвине всего ничего.

Я оглядываю его, всматриваюсь в непримиримый блеск в глазах, смотрю на руки, сжатые в кулаки, на то, как он настойчиво глядит на меня. Я с пониманием отношусь к тому, о чем говорит он и остальные, но они хотя бы не вынуждают меня чувствовать, будто я им чем-то обязана. А этот фейри ведет себя так, словно цель одного моего существования и появления – помощь его бравому делу.

– Повторюсь: я вас не знаю. Я с уважением отношусь к вашему трудному положению, но я не то лицо, которым можно воспользоваться, – говорю я ему. – Я не символ, я – личность. Меня не было здесь много лет, и мне нужно сориентироваться и понять, как поступить, а не выполнять чужие приказы, только потому что вы так сказали.

В его голосе слышится досада, отчего он становится более хриплым.

– Вы можете нам доверять. Вульмин всегда сражались, чтобы защитить Терли. Это всегда было нашим главным приоритетом.

– Да? Что ж, тогда Вульмин потерпели поражение, когда защищали моих родителей, не так ли? – цежу я, потеряв терпение. – Когда защищали меня. Иначе я бы не исчезла на двадцать лет.

Не уверена, но, по-моему, в его взгляде промелькнул стыд.

– Тогда позвольте нам исправить ошибки. Мы можем защитить вас теперь, если вы к нам присоединитесь.

Я резко опускаю плечи.

– Я сама могу себя защитить.

Если до этого я считала, что зрители чувствуют напряжение между мной и Виком, то теперь это напряжение – ничто. Я хочу уйти. Скрыться от пристальных взглядов и обременительных ожиданий, чтобы все обдумать.

Я поворачиваюсь к Ненет.

– Я бы хотела уехать.

Ненет, кажется, сомневается, но кивает.

– Конечно, миледи.

Мы уходим от золотого венка из цветов, от толпы, от Вика.

Я чувствую, как он буравит меня взглядом.

– А у него какая история? – бурчу я себе под нос.