Золото

– Поворачиваем!.. Ежик, все-таки она уплыла к берегу… точно, поплыла… вода теплая, и твоя мать вполне могла ошибиться в расстояньи, ей показалось, что берег рядом… такое бывает даже с опытными пловцами…

Они повернули лодки, стали грести. Светлана молчала. Она накинула на себя безрукавку-фигаро, обхватила себя руками за плечи. Роман, гребя, пробормотал:

– Не надо, Светлана… не смотри так… я думаю, Ирена уже ждет нас на берегу…

– Не надо, Роман, – ответила она ему его словами. Ее глаза точили черную, горькую зелень. – Ирены нет на берегу. Я знаю.

Когда они доплыли до берега, до родимого обрыва, и лодки ткнулись носом в береговые россыпи заросшего водорослями и мхом известняка, шел уже четвертый час ночи. Созвездья сменялись на небе. Теперь был уже виден Орион – созвездье зимнего неба. Вот она и зима летом. Довольно лишь поглядеть на предутреннее небо.

Светлану била такая дрожь, будто и вправду выпал снег.

Ирену не нашли и на берегу.

Целый час по берегу ходили мужчины и кричали: «Ирена-а-а!.. Где ты, Ирена?!..» Им отвечала тишина.

И тишину разрезал отчаянный, жуткий крик Ежика, далеко разнесшийся по пустынному берегу, под сверкающими, видными и зимой, звездами.

… … …

У Олега Рыбникова, культурного обозревателя «Новой газеты», сегодня была вылазка в свет. Один из его приятелей, крупный бизнесмен, занимающийся нефтью и, как рыба прилипала, присосавшийся к компании «Лукойл», протаскивал Олега на экзотическое действо – на подпольную распродажу сокровищ из Анатолии. Приятель сам узнал о распродаже случайно; он был не прочь попрыгать на завлекательной тусовке, а Олега он тащил туда именно потому, что Олег был – пресса, Олег был – масс-медиа, и Олег, путем внезапно вырвавшихся из-под покрова тайны, как гейзер, скандальных публикаций мог придать этой распродаже привкус мирового шоу. Все тайное становится явным, – старая истина. Там более, Олег в «Новой газете» обнародовал скандальную статью некоего Романа Задорожного о находках в Измире; не те ли самые находки будут сегодня распродавать?.. Подпольный аукцион – это тебе не Кристи, не Сотбис. Это конфетка повкуснее, но с алкоголем – со сладким ромом или с горькой водкой. Олег еще никогда не угощался таким лакомством, поэтому он готовился к походу морально и физически: подбрил свои чеховские усики и бородку, вырядился в классическую серую «тройку», подумал – и воткнул в карман жилета модный брегет с цепочкой. Он замаскировался под бизнесмена. Пусть никто не заподозрит в нем журналиста. Никто не должен знать, кто он. «Рыбников?.. А это кто?.. Ах, это знаменитый нефтяной магнат, друг Кривошеина… вот он-то и купит золотой царский щит!..»

Олег судорожно соображал, в каком же банке будет якобы лежать его счет. В Мост-банке?.. В Диалогбанке?.. В Онэксим-банке?.. Розыгрыши, детский сад… Зачем все это. Он пойдет туда и будет внимательно смотреть на лица людей, на жесты рук, слушать разговоры, будет говорить с людьми и расспрашивать их – независимый, беспристрастный, видящий ситуацию насквозь. У «Новой газеты» имидж правдивости и беспристрастности. Надо поддерживать имидж, поелику возможно.

В редакционной машине его подвезли на Каширское шоссе. За высокой чугунной оградой зеленел широкий английский газон, вдали просматривался великолепный трехэтажный особняк, с виду – просто дворец, даже и лепнина на фасаде, и фальшколонны, и скульптурные фигурки на фронтоне – просто Эрмитаж. Перед чугунной оградой роились подъезжающие машины. Гляди-ка, как у американского посольства, подумал Олег весело. И впрямь он попал, как кур в ощип. В жилу он оделся, в точку попал с серой «тройкой». О, действительно черный посольский «кадиллак» Кеннета Фэрфакса! Олег узнал его – Фэрфакс приезжал в «Новую газету», давал ему интервью, связанное с вопросами культурных связей России и Америки. Не слабая компашка тут собирается, вот народ повеселится!