Золото

– Ты с кем говоришь – со мной или с ребенком?

– С тобой.

Том сделал глоток кофе.

– Нет, я не считаю тебя подонком. Но ты здорово напортачил. У отцов такое случается.

Джек невесело рассмеялся.

– У меня это случилось раньше, чем у большинства.

– Ну, я всегда говорил, что ты жуть какой шустрый. Джек все смотрел на бокс.

– Как ты думаешь, ей там хорошо?

– Она небось смотрит через стекло и то же самое спрашивает про тебя. С виду ей там очень даже уютно.

– Есть хочешь?

– Не-а. Я в коридоре «Твикс» слопал, – ответил Том и тут же понял, что вопрос задан ребенку.

И тогда Том спросил о самом главном:

– Вы с Зоей часто встречались?

– Всего один раз переспали, – пробормотал виновато Джек. – Мы тогда как раз поссорились с Кейт, мне было очень плохо.

– Как думаешь, ты смог бы жить с Зоей? Воспитывать вместе малышку?

Джек молчал, долгим взглядом смотря на спящую Зою.

– Я помогу ей растить ребенка, – наконец сказал он.

– Значит, о счастливой семье говорить не приходится? Джек посмотрел на Тома.

– Я не люблю ее. И она меня – тоже. Похоже, надо было нам переспать, чтобы понять это.

Том отвел взгляд.

– Что? – встревожился Джек.

– Черт побери, что с вами, молодыми, делается? На все-то у вас есть психологическое объяснение. Посмотри на Зою. Нет, ты погляди на нее. Она же чертовски хрупкая, а для нее, выходит, имеет значение только одно: рвануть в Афины. Теперь она родила ребенка, а тебе – хоть бы хны. Будь я помоложе, я бы тебя загнал в самую чащу буша и так отделал, что ты бы, черт бы тебя побрал, сразу взял на себя всю ответственность.

Джек посмотрел Тому в глаза.

– Ты Зое не отец, – тихо проговорил он.

Том ответил ему взглядом в упор. Он был так зол, что мог ударить Джека. Сердце его бешено колотилось, но мало-помалу пульс выровнялся, Том опустил глаза и понурил плечи.

– Это верно, – печально сказал он. Джек сделал шаг назад и взъерошил волосы.

– Мне жалко Зою, но что же делать? Она меня вот так достала. – Ребром ладони он обозначил плоскость на два фута выше своей головы. – Наверное, я смог бы заботиться о ребенке, но заботиться о Зое я не хочу, потому что не люблю ее. Я люблю Кейт.

Том устремил взгляд на спящую Зою. Во сне ее лицо было не таким жестким, не таким сердитым. Она подложила ладони под щеку; краешки ее ноздрей едва заметно подрагивали при каждом вдохе. Она выглядела такой юной.

– Думаю, я мог бы позаботиться о ней, – сказал он. – Но не думаю, что она сможет заботиться о ребенке.

Они еще долго стояли у кровати Зои в палате, освещенной голыми люминесцентными лампами, и молчали.

* * *

Сидя в кафе, Том допил кофе. В рот ему попала гуща, он пожевал ее коренными зубами и ощутил горьковатый привкус. Фил Коллинз продолжал петь о том, что сегодня ночью он чувствует в воздухе приближение чего-то.

Том был почти уверен: если бы Фил захотел выразить свою проблему чуточку более откровенно, он бы сумел научить этого парня, как разложить проблему на составляющие и разрешить ее. С тренерской работой все обстояло именно так. Если тебе брошен вызов и ты встречаешь его честно и откровенно, всегда находится способ разделаться с ним.

Зоя не хочет ребенка, а Джек не хочет Зою. Как только Том выразил проблему словами, решение показалось ему очень простым. Он освободил Джека, Кейт и Зою на неделю, чтобы дать каждому время подумать, а сам остался в больнице с ребенком. Через неделю Зоя вернулась к облегченным тренировкам, а Том помогал медсестрам менять крошечные подгузники и баллончики с детским питанием, присоединенные к трубкам. Он спал на кровати, предназначенной для Зои, и питался тем, что можно было купить в автоматах. Медсестры называли его «дедушкой», и очень скоро он перестал возражать. Он звонил Зое каждый день и просил ее прийти: иногда она приходила. Он сидел рядом с ней, и они вместе смотрели на движения крошечных рук в боксе. Казалось, малышка прихлопывает невидимых мух.

– Тебе не хочется ее подержать? – спросил Том. Зоя скрестила на груди руки.

– Я ничего к ней не чувствую.

– Не чувствуешь или не позволяешь себе почувствовать?

– Для нее лучше, если она не будет со мной, – проговорила Зоя, не отрывая глаз от младенца.

– Хочешь, чтобы ее забрал Джек? Ты уверена? А вдруг пройдет несколько месяцев и ты передумаешь?

Зоя подтянула колени к груди.

– Дело не в моих чувствах, верно? Дело в том, какая я есть. Я не стану ей хорошей матерью, Том.

Через несколько дней, когда Зоя снова пришла в больницу, Том сказал:

– По крайней мере, дай ей имя.

– Софи, – без колебаний ответила Зоя.

– О, значит, ты думала об этом.

– Я думаю о ней все время. Больше ни о чем другом я и не думаю.

– Почему ты мне ничего не говорила? Зоя закрыла глаза.

– Я не знала, могу ли дать ей имя. Имею ли на это право. Том обнял Зою.

– А ты давай ей все, что можешь. На большее никто из нас не способен.