Золото абвера

Возвращаясь вечером с пляжа, Керстин и Мануэла, почувствовали, что — то не ладное, вокруг дома, стояло несколько зеленых полицейских машин, с включенными проблесковыми маячками. Возле входа во двор, были натянуты, бумажные ленты, с надписью — Полиция. Ребята, укрывшись в зелени деревьев, остались в стороне, а девчонки бросились к дому. Им на встречу вышел мужчина в белой рубашке, и один полицай в форме.

Со стороны, было видно, что после секундного разговора, у Керстин подкосились ноги. Она как подкошенная упала в обмороке, на брусчатку улицы. Мануэла, стараясь удержать, её самаприсела рядом, надрывно рыдая и обнимая кузину.

Ребята, видя такую картину, подскочили к ним, стараясь помочь. Полицейские расступились, и Сергей внес Керстин в дом, уложив её на диван. На тот момент для неё не было ближе человека, чем её русский. Волею судьбы, он был рядом в минуту этого несчастья.

Весь дом, был перевернут вокруг, вещи валялись по полу, и было понятно, что здесь кто — то, и что — то очень старательно искал.

В любимом кресле качалке, сидел дед, накрытый белой простынею. То место, которое предположительно было головой, было окрашено, почти черной кровью. Было видно, что руки к подлокотникам, были привязаны скотчем и торчали из — под простыни. Сергея охватил ужас, так как он впервые видел мертвого человека, который еще вчера был жив. Деда было очень жалко, так как после того как Сергей познакомился с ним, он очень многое узнал от него о войне. Узнал о том, что не все немцы разделяли взгляды и идеи Гитлера. Эти факты, совсем иначе открывали для него глаза, совсем на другую Германию. На то государство, которое испокон веков было, как бы младшим братом России, но очень таки своенравным.

Возле Керстин, приводя её в чувства, крутился доктор. Мануэла же закрыв лицо руками, рыдала сидя на крыльце. Позже выяснилось, что мать Керстин, увидев мертвым отца, с сердечным приступом, доставлена в больницу. Сергей, фактически не имевший никакого отношения к этой семье, как — то очень близко воспринял это горе, что вместе с подругой стал плакать как ребенок.

Полицейский в гражданском, подошел к ребятам, и стал задавать, какие — то вопросы. Друзья, правда, так хорошо немецкого языка не знали и лишь пожимали плечами. Они изо всех сил старались понять, что же от них нужно. После того, как полицай узнал, что они русские, то, не задумываясь, дал команду. Стоящий в форме, другой полицейский, надел на них наручники. Им тогда показалось, что это очередная провокация враждебных сил. Пацаны уже представили, что Молчи — Молчи, будет заниматься их освобождением, и всевозможные дипломаты, будут проводить переговоры по их депортации. А им ничего не ведающим гражданам другого государ-ства, придется ответить за это страшное преступление. Но ребятам не повезло, и пресса и дипломаты, и даже их особист, об этом не узнали, потому что, очнувшись от шока, Мануэла сказа-ла:

— С этими русскими мы были на озере, да к тому же мы помолвлены. Улыбнувшись, полицай расстегнул на руках парней наручники, но просил.

— Хорошо фроляйн. Вы только скажите, чтобы они не отлучались и следствию не мешали.

По дороге домой, ребята шли молча, сочувствуя всему тому, что произошло с девчонками. Теперь, они понимали, что встречи с ними, будут отложены, на долгое время. Во всяком случае, им, придется это пережить вместе со своими подругами.

Около двух месяцев, от девчонок, не было ни каких вестей. Пацаны уже было подумали, что вся их любовь после случая с дедом, приказала «долго жить». Но вдруг в один из осенних дней, подружки сами разыскали их. И в одно мгновение, все, как и прежде вернулось на круге своя.

Это свидание, по накалу страстей превзошло все ожидания, девчонки, пережив горе утраты близких людей, в своей натуре очень изменились. В глазах ребят, Керстин и Мануэла стали, как — то серьезней, и взрослей. И их глазах, уже не было такого детского задора, и простого наивного ребячества. Сергей и Виталий, при виде их, почувствовали определенную неловкость. Девушки по своему поведению, стали намного взрослей и прагматичной. Керстин, обняв Сергея, прижала его к себе и, уткнувшись носом в его плечо, горько заплакала. Обида, на потерю матери и деда, толкали её на поиски той отдушины, которая подобно искусному лекарю, могла своим теплом, залечить её душевную рану. Этим теплом, способным на чудо, был только её русский, которого она любила всей своей душой, и всем своим сердцем.

Она остро почувствовала, что сейчас он опять рядом, и только он был всех родней и всех ближе.

Керстин, рассказала, как похоронила своего деда, а после похорон, не выдержав потери, умерла и мать. Теперь она осталась совсем одна, если не считать её кузину, которая разделила её горе. Они теперь живут в месте, так как родовое гнездо по наследству принадлежит им обоим.

Со слов деда, было ясно, что он ждал смерти, так как перед тем как его убили, он несколько раз во сне, видел своего командира. Тот говорил ему о встрече, уже в ближайшее время. Вот поэтому, он успел оформить завещание в глубокой тайне от девчонок.