Золото абвера

Её руки, стали нежно и медленно, касаться его тела, и какая то дрожь, от её касаний, про-катилась по нему, что он, стал страстно, подобно искусному любовнику, целовать её в губы, шею в грудь в её маленькие и красивые соски. В эти минуты неземной страсти, он почувствовал, что на свете, нет прекрасней и ближе человека, с кем, было бы так фантастически приятно. Медленно опустившись на колени, он обхватил за бедра свою Керстин, и стал целовать её в живот, скользя губами по её телу, все ниже и ниже. Грудь девочки, от каждого его поцелуя, стала подниматься все выше и выше, а дыхание становилось всё глубже и глубже, пока из неё, не вырвался стон, неописуемого блаженства. В голове, что — то закружилось, и она, обняв его, упала на спину. От его касаний, она задрожала всем своим женским существом, и с невиданным темпераментом, стала поднимать и опускать свои бедра, на встречу Сергею. Он же, не спешил войти в неё, так как от этих прикосновений, ему, так же было удивительно приятно. Но Керстин, уже не могла, пересилить свое желание, и страстно схватив, его сама, проявила инициативу, и ввела его, в себя.

Как всегда, первое движение было, самым сладострастным и Сергей с удивительной нежностью стал усиливать свой темп, до тех пор, пока, нахлынувшее чувство оргазма, не накрыло его с головы до ног. Привыкнув, друг к другу за последние месяцы, Керстин, так же одновременно, подошла к этому чувству, небывалого наслаждения, и, задрожав всем своим телом, вцепилась в парня своими когтями. Простонав, она мгновенно расслабилась, как смертельно уставший, спортсмен после финиша. После нескольких минут отдыха, девчонка, с новой силой, стала приставать к Сержу. После того как его силы вернулись в его тело, она подобно всаднику, запрыгнула на него сверху, и стала с такой резвостью, двигать своими бедрами, что через несколько минут, повторная волна оргазма, накрыла их обоих.

— Керстин, я заметил, что у тебя грудь стала намного больше, а твои соски, заметно по-темнели, что случилось такое.

— Оу Серж, я не понимаю тебя.

— Я говорю, что твоя грудь — и он стал руками показывать, перейдя на язык жестов.

Поняв его, Керстин, осознала, что пришло время, рассказать парню, что их игры уже имеют необратимые последствия и, заплакав, она произнесла еле слышно, но достаточно для того, чтобы он понял.

— Их хабе кинд.

— Вас? Перейдя на немецкий, спросил Сергей.

Теперь, до него дошло, что он скоро станет отцом, но ни чувства страха, ни сожаления, он не испытал. Наоборот, что- то стало переполнять его душу, и какая — то непонятная радость вырвалась из его груди, в течение нескольких минут, он сидел, будто в какой- то прострации.

За это время, перед его глазами пронеслась, его вся короткая жизнь, и он представил себя, на месте своего отца, и понял, какая непосильная ответственность легла на его плечи. Но все же, он был счастлив.

Керстин, со страхом глядела на него, в ожидании вердикта и её любящее сердце билось с такой силой, что казалось вот- вот оно лопнет. Но после того как Сергей нежно её обнял и сказал, что все хорошо, и он не оставит её, только тогда девчонка, глубоко вздохнула, и поцеловав парня, сказала.

— Я, тебя очень — очень люблю.

Внизу, на первом этаже, послышался, какой то шум, и Сергей с Керстин, спустились на него испуганные, переполохом. На диване, укутавшись пледом, сидела обнаженная Мануэла с заплаканным лицом, Виталий, расхаживал по комнате, и нервно курил, пуская густые клубы дыма.

— Что случилось? — спросил Сергей.

— Что, что! — с дрожью в голосе передразнил Виталий. — Мануэла, в залете, уже три ме-сяца.

— Ну и что тут такого.

— Ты, что, совсем ничего не понимаешь!? Это же катастрофа, это полный писец!

— Дурак ты Виталик, это же хорошо, ты же мечтал на ней жениться, чтобы за жвачкой, за джинсами к родственникам кататься, вот теперь и катайся, у тебя есть возможность исполнить то, что задумал.

— Мне, семнадцать лет дятел, я еще школу не закончил, я хотел в военное училище по-ступать, я хотел стать офицером. Теперь, что прикажешь пеленки- распашонки, да если мой отец узнает, он меня просто прибьет.

— Угомонись дружище, во первых, она не дура и все прекрасно понимает, во вторых она, не будет тебе мешать, а в третьих, не забывай, что мы обещали их деду, что не оставим их.

Постепенно Мануэла, плакать перестала, и не стесняясь ни кузины, ни Сергея, стала одеваться, слегка всхлипывая, но не от обиды на своего русского, а просто из-за того, что ей нужно было в этот момент, простое понимание, и душевная близость.

— Керстин, а ты, что ничего не сказала своему дружку!? — спросила Мануэла, по немецки, так быстро, что ребята ничего не поняли.

— Я, кузина, все рассказала, как есть, и мой Серж, обрадовался этой новости, но только сильно долго переваривал. — Ответила Керстин, прижимаясь к парню.

Мануэла, с новой силой заплакала, и, бросившись на диван, стала рыдать как ребенок, в обиде на всех взрослых.

— Знаешь, Виталик, а ты не одинок в своем горе, так — как и я, тоже скоро стану папашей и Керстин моя, тоже беременна, и ждет от меня ребенка.