Золото апачей (ЛП)

   Чарльз стал свидетелем обряда защиты апачей от болезней и бедствий; обряда, приносящего победы и многое другое. Он понимал, насколько этот обряд важен для них.

   В то время как все население деревни собралось вокруг хижины, но на почтительном расстоянии, шаманы, во главе со старшим из них, Ka-jЗ, уселись, окружив прекрасную картину.

   Затем к ним приблизились другие; самые старые сели позади шаманов, за ними выстроились молодые, и уже потом - женщины и дети.

   Наступила тишина. Вся раскрашенная толпа пристально смотрела на картину и фигуры маленьких людей. Чарльз с любопытством смотрел, хотя и не понимал, что все это значит.

   Тишина была нарушена шаманами, начавшими медленное монотонное пение, в котором они призывали духов на помощь своему племени. Вскоре пение прекратилось, и Ka-jЗ, серый, старый, беззубый, встал. Замерев на мгновение, он осторожно прошел между мужчинами, бросив на каждого, за исключением трех, щепотку желтого порошка, которую доставал из маленькой сумки оленьей кожи, переданной ему одним из помощников. Он сделал это преднамеренно, и толпа наблюдала за ним с волнением, тяжело дыша, но по-прежнему не издавая ни звука.

   Когда последняя щепотка порошка была брошена, он протянул сумку помощнику, который прежде дал ее ему и следовал за ним шаг в шаг. После этого он взял от каждой фигуры понемногу порошка, помещая на ладонь, которая почти заполнилась, когда он завершил. Вслед за ним, то же самое проделали остальные шаманы, в порядке старшинства. И все это время члены племени с нетерпением наблюдали за ними, поскольку теперь порошок был освящен, и каждый, обсыпанный им, будет защищен от ран и болезней.

   Когда последний шаман закончил, на изображениях еще оставался порошок, и люди кинулись к ним. Те, кто оказался достаточно силен или удачлив, натирали своей добычей тела и уши, считая себя теперь защищенными от козней злых духов. Шаманы ушли, унося собранный ими порошок, чтобы использовать его в будущем.

   Чарльзу на некоторое время было разрешено остаться вне хижины. Он присел на камень; он был подавлен, но старался не показывать этого. На него смотрели с любопытством, но никто - с жалостью или милосердием. Как глупо было с его стороны отправиться выслеживать апачей, а не вернуться сразу к товарищам!

   Когда наступила ночь, он получил еще одну тыкву с водой и немного кукурузных лепешек, после чего Большой Лось отвел его обратно в хижину. Улегшись на кровать из сухой травы, он уснул.

ГЛАВА XIV. ТАНЕЦ БЕЗУМЦА

   Чарльз страдал от выпавших на его долю испытаний и эмоций, и сон его напоминал оцепенение. Он не проснулся до тех пор, пока солнце не взошло высоко над горами и долинами Аризоны, и, возможно, спал бы дольше, если бы не осознал присутствие в своей хижине четырех человек.

   Он открыл глаза, повернулся, извиваясь, на своем ложе из травы, и увидел старого шамана Ka-jЗ, Большого Лося и двух индейцев. Дверь хижины была открыта, яркий свет падал на их лица, цвета красного дерева. Но это был не тот Ka-jЗ, которого Чарльз видел вчера. Сегодня его лицо казалось более жестоким и ужасным. Мальчик никогда прежде не видел таких лиц. Создавалось впечатление, будто он пришел из далекого древнего мира. Когда он сжимал губы беззубого рта, большой крючковатый нос и острый подбородок, казалось, почти соприкасались. Похожие на тигриные, желтые глаза были полны жестокости. Чарльзу казалось, что Ka-jЗ было, по меньшей мере, сто лет, - наполненных жестокостью, суеверием и практикой диких обрядов. Чарльз мог видеть в этих шафрановых глазах испепеляющую ненависть к себе и всем белым людям. Глядя на него, он понял, что судьба его зависит только от шамана. Большой Лось и другие, какими бы важными они ни были, не решали ничего.

   Как выяснилось, Ka-jЗ мог говорить по-английски.

   - Ты спишь слишком много, - сказал он. - Se-mА-che (Бог Солнца) поднялся над горами три часа назад.

   - Это правда, - ответил Чарльз, стараясь сохранять присутствие духа, - но ты предоставил мне такую замечательную хижину и такую великолепную постель, что я не мог не проспать. Виной всему твое чрезмерное гостеприимство, мой древний друг.

   Ka-jЗ взглянул на него и нахмурился. Слова Чарльза были трудны для его понимания, но по тону он понял, что над ним смеются, - над ним, главным шаманом Апачей-Юма, самым могущественным человеком в племени, близким другом Se-mА-che, повелителем жизни и смерти. Пленному мальчику не следовало издеваться над ним; губы еще плотнее прижались к беззубым деснам, а между острым подбородком и крючковатым носом мог бы удержаться камешек. Желтоватые глаза были, возможно, очень древними, но не настолько, чтобы в них не полыхнуло пламя ярости.

   - Ты спал долго, - повторил Ka-jЗ зловещим тоном, - но, возможно, тебе предстоит гораздо более длительный сон.

   Чарльз вздрогнул, несмотря на все свое мужество - он понял смысл слов шамана.