Золото Будды

Ю-су взяла свою одежду и пошла к двери в задней части комнаты. Она открыла ее и жестом позвала Чао Тая. Они вошли в помещение. Каюта была очень маленькой. Под узким окошком стояла кровать, кроме нее в каюте был маленький туалетный столик, бамбуковая табуретка передним и у стены напротив стоял большой сундук из красной кожи.

Чао Тай сел на сундук. После того как девушка сбросила с себя одежду на кровать, он с трудом произнес:

— Извини, во всем виноват только я.

— Не имеет значения, — безразлично ответила девушка.

Она наклонилась над кроватью и взяла с полочки под окошком маленькую круглую коробочку. Чао Тай не мог отвести глаз от точеной фигурки девушки.

— Ты лучше оденься, — хрипло сказал он.

— Здесь очень жарко, — угрюмо проговорила Ю-су. Она открыла коробочку и стала втирать мазь в следы от побоев на бедрах. — Посмотри, — вдруг улыбнулась она, — ты вовремя появился. Кожа совсем не повреждена.

— Не будешь ли ты добра все-таки одеться, — дрожащим голосом пробормотал Чао Тай.

— Я думала, тебе будет интересно посмотреть на эти синяки, — безмятежно заметила девушка. — Ведь ты сам сказал, что это произошло по твоей вине, не так ли?

Она сложила свою одежду и разместила ее на табуретке, затем села и стала приводить в порядок волосы.

Чао Тай смотрел на ее красивую спину. Он сердито твердил себе, что это будет низостью, если он сейчас дотронется до девушки. И тут же его взгляд остановился на зеркале, где он увидел ее округлую грудь. Он сглотнул и отчаянно заявил:

— Не веди себя так! Вас двоих слишком много для меня одного!

В изумлении Ю-су повернулась к нему. Потом, пожав плечами, пересела на кровать напротив Чао Тая.

— Ты в самом деле работаешь в суде? — небрежно спросила она. — Люди часто лгут.

Обрадованный тем, что можно сменить тему разговора, Чао Тай достал сложенный документ. Девушка вытерла руки и взяла документ.

— Я не умею читать, — вздохнула она. — Но у меня очень хорошая зрительная память!

Перевернувшись на живот, oнa достала из-за кровати плоский квадратный предмет, плотно завернутый в серую бумагу. Усевшись на кровати, она сравнила оттиск печати на документе Чао Тая с печатью из свертка.

— Ты говоришь правду. Это та самая печать, — сказала она, возвращал документ.

Ю-су задумчиво смотрела ла Чао Тая, почесывая бедро.

— Откуда у тебя коробочка с печатью суда? — с любопытством спросил Чао Тай.

— Посмотрите-ка, он ожил, — невинно хихикнула она. — Так, значит, ты ловишь воров?

Чао Тай сжал кулаки.

— Послушай-ка, — выпалил оп. — Тебя только что побили. Неужели ты думаешь, что я настолько жесток, чтобы сейчас заниматься с тобой любовью?

Девушка искоса посмотрела нa него. Она зевнула и затем медленно сказала:

— Я совсем не считаю, что это будет жестоко.

Чао Тай быстро встал.

Когда Чао Тай вернулся в большую каюту, то увидел По Кая, который сидел за столом, положив голову на руки. Он громко храпел. Толстуха расположилась напротив него, угрюмо глядя на чашу с вином. Чао Тай рассчитался с женщиной и предупредил, что у нее будут серьезные неприятности, если она обидит кореянку.

— Она всего лишь военная добыча, кроме того, я выкупила ее у правительства на законных основаниях, — огрызнулась она и добавила: — Но для меня ваше слово — закон, господин.

Вошел очень довольный Ма Жунт.

— В общем-то это довольно милое местечко, — заметил он. — А эта пухленькая девчушка — первый класс!

— Надеюсь, что скоро вы найдете здесь что-нибудь получше, — горячо заверила хозяйка. — На пятой лодке есть новенькая, настоящая красотка и образованная в придачу. В данное время она заказана одним господином, но такого рода отношения не длятся долго, как вы понимаете. Возможно, через неделю или две…

— Отлично! — воскликнул Ма Жун. — Мы приедем. И передайте вашим ребятам, чтобы впредь не махали перед нами своими ножами. Это нас выводит из душевного равновесия, а в таком состоянии мы становимся грубыми. — толкнув По Кая в плечо, он закричал ему в ухо: — Просыпайся, поэт-весельчак! Уже около полуночи, пора идти домой!

По Кай поднял голову и недовольно взглянул на друзей.

— Вы — абсолютные пошляки, — надменно проговорил он. — Вам никогда не понять мою возвышенную душу! Лучше я подожду здесь своего настоящего друга Ким Caнa. Ваша компания мне отвратительна, у вас в голове мысли только о выпивке и блуде. Убирайтесь, я вас презираю!

Ма Жун расхохотался во все горло. Он натянул По Каю его шапочку на глаза и повернулся к Чао Таю. Они поднялись на палубу и свистнули лодочнику.

Глава 7

Судья Ди слушает рассказ о лакированной шкатулке; в глухую ночь он идет в храм

Когда Ма Жун и Чао Тай подошли к зданию суда, то увидели, что в кабинете судьи Ди горит свет. Он и старшина Хун совещались наедине. Письменный стол был завален деловыми папками и свитками документов.

Жестом судья пригласил их сесть на стулья, напротив его письменного стола.