Золото для дракона. Я тобой дышу (СИ)

– Обсудить? Значит сейчас этим прекрасным словом называется то, что ты просидел почти месяц в нижнем мире, вместе с аметистовой драконицей. А как же ваш поход в Пустыню Страфита, там до сих пор проходит расследование по всплеску магии. Или ты хочешь сказать, что это была не золотая драконица? Так кем мне тебя считать? Врагом или сыном?

Император гневно взглянул в глаза сына, в которых разгоралось пламя золота, сейчас он смотрел на себя в молодости. Мэн был так похож на него, тот же характер, та же сила воли, то же упорство. Сын, который всегда слушался, стал сейчас раздором в королевстве, и сейчас его характер может стать его судьбой, если он не отринет от себя любовь. Мэн вздохнул, ему придется сказать правду и он ее сказал: – Я ее люблю, она моя истинная пара, и я никогда, слышишь никогда не брошу ее, притом уже слишком поздно что либо менять. Наша связь закреплена, если она умрет, умру и я.

Удар императора отбросил сына к дальней стене, и Мэн смог только через несколько секунд восстановить дыхание, а отец уже нависал над ним, и в его руках горел огонь.

– Любишь? А ты знаешь, сколько горя приносит любовь, сколько разбитых сердец нам мужчинам приносит любовь женщины? Ты сделал ее своей, а подумал, как отреагирует на это наш мир драконов?

– Отец – богиня ответила золотой драконице, и мы нашли в болотах принцессу Аклаит, а еще жезл Иесцург, – быстро заговорил Мэн, пытаясь остановить руки отца, – Может мы были неправы в своем стремлении остаться главенствующими?

– Жезл? Принцессу Аклаит? Где она и где жезл? – ревел император, не убирая пламени, а приближая его к лицу сына. Мэн мог только отшатнуться вжавшись в стену, так был близок огонь и его конец.

– Сначала обещай, что не убьешь никого?

Император смотрел на сидящего на полу сына и смотрящего на него с мольбой, он был так зол на него, что в эту минуту мог дать любое слово, которое заберет в ту же минуту, когда увидит этих женщин, но свою власть он не должен променять на мимолетное удовлетворение потребностей сына. Император опустил руки и убрал огонь, грозящий немедленной смертью принцу, и кивнул: – Хорошо, приведи их ко мне, я хочу сам во всем убедиться.

Мэн встал, держась за стену, и поклонился отцу, он не верил в его порядочность, уже не верил, но выхода не было, но вдруг пришло понимание, что он может кое-что попросить взамен: – Драконица Зрада, где она сейчас?

На лице императора расцветала улыбка: – А вот это и будет подарком женщинам, которых ты приведешь, и прошу, не откладывай их приход, ибо мне уже надоело ее прятать от тебя и твоих ищеек. Да и развлечения мне мало доставляет – пытать женщину.

Мэн вышел из кабинета, злой, побитый, но уверенный, что скоро начнется война между мирами, отец в своем упорстве только усугубляет ситуацию. Но его ждало еще одно разочарование, перед ним стоял его старший брат Глер, который ждал его в коридоре и видя осторожные движения брата, улыбнулся: – Отец скор на расправу, но братик ты похоже не усвоил вчерашний урок, потому не обижайся на отца.

Мэн оскалился: – Всегда тебя рад видеть. Что привело ко мне брата?

– Хочу кое-что тебе показать. Но вижу, что ты не в силах куда-то идти, тогда, наверное, чуть позже, – он повернулся уходить, но Мэн остановил его.

– Давай уже сейчас, может завтра и не наступит.

ГЛАВА 19

Весь ужас отразился на лице Мэна, когда он увидел белую драконицу в каземате дворца, ее лицо сплошной синяк, одежда, просто балахон, еле держится на худеньких плечах, руки в цепях, а ноги в кандалах. Глер наблюдал за искаженным лицом брата и улыбался: – Пока ты там развлекался со своей избранной, я между прочим исполнял твои задачи. Но понимаешь, она слишком непокорна, молчит, может, покажешь в действии свои методы развязывания языков?

Рука Мэна непроизвольно дернулась к горлу брата, пригвоздив его к стене, а его голос раздался раскатами грома в тесном помещении коридора: – Бить женщин, даже если они наши враги – это недопустимо для мужчины.

– Ну что ты, мы были сама невинность, это она падала лицом все в пол, – рассмеялся Глер, – Да и отец, между прочим, сам присутствовал при пытках, так что на меня не вали все.

Зрада сидела на соломе и укрывшись грязным пледом, кишащим насекомыми, в котором было больше дыр чем ткани, наблюдала за принцами, она здесь уже месяц, если не больше, считать она перестала когда ее из рудников перевели в камеру дворца, и то она поняла, что оказалась во дворце, когда пришел император и задал вопрос про Рию. Рудники ей показались раем по сравнению с тем, что делали эти садисты. Она была еще жива, только потому, что от нее они так и не узнали, где находится клан дракониц.

Мэн отпустил брата и направился обратно, ему предстоял разговор с королем драконов, и как сообщить про все Рии. А Алана, как она все воспримет, будет ли винить его, возненавидит ли?