Золото для индустриализации. Торгсин

Советское государство стремилось держать под контролем валютные средства и тех иностранцев, которые приезжали работать в СССР по контракту. Контракт определял, какая часть зарплаты будет выплачена в валюте, а какая в рублях. Валютная часть зарплаты не выдавалась на руки иностранцу, а переводилась на его банковский счет за границей. Жить же в СССР он должен был на рублевую часть своей зарплаты. Вначале, в 1930–1931 годах, валютные выплаты, как и сама зарплата иностранных специалистов, были щедрыми – советское правительство ожидало, что «преимущества планового хозяйства», соединенные с профессиональным опытом и технологиями Запада, совершат чудо, но этого не случилось. Разочарование и крайняя нужда государства в валютных средствах привели к тому, что правительство при заключении договоров с иностранными специалистами стало урезать как саму зарплату, так и ее валютную часть.

В самом конце 1930 года Наркомфин наконец-то отменил искусственное ограничение, которое к тому же повсеместно нарушалось, и официально разрешил иностранцам, длительно проживавшим в СССР, покупать в Торгсине, но только за советские рубли «валютного происхождения», то есть за счет уменьшения валютной части зарплаты, уходившей за границу[28]. Продажа изделий из драгоценных металлов и камней допускалась только с разрешения Наркомфина. Из Наркомфина вновь повторили, что прием иностранной валюты, наличной или в чеках, в оплату товаров на внутреннем рынке от иностранцев, длительно проживающих в СССР, категорически запрещается.

Экстремизм государственной валютной монополии мешал выполнению валютного плана Торгсина, поэтому, несмотря на протесты Наркомфина, Торгсин продавал товары иностранным туристам и иностранцам, длительно проживавшим в СССР, за наличную валюту и «забывал» проверять справки о происхождении советских рублей[29]. По мере обострения государственной валютной нужды Наркомфин вынужден был ослаблять хватку. Не имея возможности остановить практику продаж иностранцам за валюту, Наркомфин стал требовать, чтобы Торгсин хотя бы принимал только ту валюту, которую иностранец имел право вывезти из СССР[30]. Иными словами, Торгсин не мог просто получать в оплату за товары доллары или фунты стерлингов, он должен был убедиться, что эта валюта «не снята с вольного рынка», а была легально ввезена в СССР. В мае 1931 года в связи с развитием деятельности Торгсина Наркомфин «для упрощения техники торговли» отменил и это правило, разрешив Торгсину не требовать у иностранцев документов о происхождении валюты.

Советская пограничная таможня следила за тем, сколько валюты иностранец ввозил и вывозил из СССР. Иностранный турист не мог вывезти валюты больше, чем он ввез, или даже столько же, сколько ввез. Вычету подлежал прожиточный минимум. В июне 1931 года прожиточный минимум для иностранцев был установлен в размере 10 руб. в сутки[31]. Кроме того, согласно инструкции Наркомата торговли и Наркомата финансов от 8 июля 1930 года, купленные иностранными туристами товары, и особенно изделия из драгоценных металлов и камней, могли быть вывезены только в счет ввезенной валюты. Продавцы в Торгсине должны были предупреждать покупателей об этом и ставить на расчетные квитанции магазина «погасительный штамп» – «В счет обратного вывоза валютных ценностей»[32]. Таможенники при выезде иностранцев из СССР производили сложные расчеты, решая, сколько валюты разрешить к вывозу. Они сверяли данные о ввозе и обмене валюты, счета на покупку товаров с «погасительными штампами» и высчитывали прожиточный минимум на период пребывания в СССР. По настоянию Наркомфина Торгсин при продаже товаров обязан был учитывать прожиточный минимум иностранца, то есть следить, чтобы иностранец не тратил больше той суммы, что была указана в разменной квитанции Госбанка – документе об официальном обмене валюты[33]. Только в мае 1933 года Наркомфин, принимая во внимание выгодность торгсиновской торговли, согласился пересмотреть правило о вывозе драгоценностей в счет «валютной нормы» иностранцев и разрешил им беспрепятственный вывоз купленных в Торгсине ценностей[34].

Появление Торгсина вело к расширению сферы легальных валютных операций в СССР, поэтому в обсуждении вопроса о целесообразности и пределах деятельности Торгсина участвовали все валютные ведомства, в первую очередь Политбюро и его «золотые» комиссии, а также Наркомфин, Госбанк, Наркомвнешторг и, разумеется, ОГПУ. Наркомфин был не единственным, кто противился расширению легальных валютных операций в стране. Против Торгсина как «ненужной инстанции» выступили в регионах и некоторые полномочные представительства ОГПУ[35]. Формальным доводом к тому была «политическая нецелесообразность» – боязнь недовольства, которое могли вызвать у рабочих элитные магазины для иностранцев.