Золото Дункеля

На этот раз капитан не удивился.

– Письма Шиповой к ротмистру Орданскому надо будет приобщить… – тихо сказал он.

Глуховцы покосились на Васильича. Тот пожал плечами:

– Они про письма знают… Дело непростое.

– Погодите! – Савелий помолчал, оглядывая притихших друзей. – Императрица, получается, имела личные счета за рубежом? Возможно ли это?

– А этим и займутся специалисты! – вновь буркнул скуластый капитан.

– Все возможно, однако, – заметил капитан в форме. – Как известно, императорская семья имела свои счета в английском банке. Возможно, предчувствуя революцию, личные счета открыла и императрица… На всякий случай, так сказать…

– Зачем же она передала «полномочия» на счета… такой незначительной для нее девушке? – Даша с удивлением смотрела на капитана. Тот пожал плечами.

– Значит, тому была необходимость… Или стечение обстоятельств. Письмо датировано мартом девятнадцатого года… К тому времени царская семья была уже расстреляна (при этих словах Прохор мелко перекрестился). Возможно, эти «полномочия» были выданы для организации побега семьи из ссылки. Из тобольской, например… В Тобольск приезжали люди, пытавшиеся организовать побег, но, как все говорили, на это не хватало денег… Может, семья и попыталась воспользоваться счетами! А для этого нужен был близкий и надежный человек, который имел к ним доступ. Их же охраняли…

– И этим человеком была его родственница? – изумился Трофим, покосившись на Павла.

– Она – навряд ли… Но с ними было около сорока человек свиты и прислуги… По крайней мере в Тобольске. И даже очень близкие императрице фрейлины; некоторые из них напрямую общались с царской семьей. А в Екатеринбурге к ним имел постоянный доступ личный врач наследника, Деревенько, кажется… Быть может, жена Николая и передала через кого-нибудь из них. А обстоятельства оказались таковыми, что и они вынуждены были передать «полномочия» первому попавшемуся, но более или менее порядочному человеку их круга. К такому разряду людей Дарья Шипова вполне подходила…

Скуластый, явно желая завершить дискуссию, нетерпеливо хмыкнул:

– Ну, гадать можно много…

– Погодите, – перебил его Савелий. – О каких «полномочиях» может идти речь? Доверенность, что ли? Как же ее на третьего лица могли переписать?

– Скорее всего, это не доверенность, а что-то вроде «на предъявителя». Как в банках делается – ключи от ячейки, например, жетон, бланк… – Четверг помолчал, но ничего больше не придумал. – В общем, что-то в этом роде… Кстати, раз одна из сестер твоя прабабка – может, ты что-то об этом знаешь? – Милиционер посмотрел на Павла. – Хранила она что-нибудь подобное?

Смутившись от любопытных взглядов, со всех сторон устремившихся на него, Павел медленно помотал головой:

– Не знаю…

– Ладно, клади письмо назад… – помолчав, тихо сказал капитан. – Расследование покажет…

Павел, сложив лист, вложил его в конверт.

Неожиданно Трофим стукнул себя по лбу:

– Это же надо! Получается, Дункель вез не золото, а какие-то дерьмовые ключи от ячейки! Какого ж рожна он ящики с собой таскал?

– Какой Дункель? – насторожился Гранов. – Ах, Дункель! Так не было Дункеля.

– Как это не было? – Ряды глуховцев задвигались. – Все у нас знают, что был Дункель. Вот и Прохор Николаевич, сказывал…

Вместо ответа капитан неожиданно произнес:

– Конверт-то положи, пока!

Павел в это время, достав из коробки пачку пожелтевших бумаг, аккуратно свернутых в прямоугольники, вынимал то, что никто не мог ожидать – тронутые тлением погоны…

Все посмотрели на Павла; тот растерянно кивнул и, не отрывая глаз от погон, опустил конверт в коробку:

– Это же погоны… ротмистра…

– Чудак! Чьи же они должны быть? – удивился милиционер.

– Здесь должны быть штабс-капитанские… дункелевские…

Четверг и Гранов переглянулись.

– Однако разбираешься, что ли, в погонах? – улыбнулся своей обвораживающей улыбкой милиционер. – Штабс-капитанских и не должно быть…

И, словно отвечая на застывший в глазах глуховцев вопрос, уже серьезно добавил:

– Здесь не должно быть ни штабс-капитанских, ни майоров… Только ротмистровские…

– Это отчего же так? – пробурчал Савелий.

– Скрывают что-то… – будто самому себе, негромко сказал Семен в наступившей тишине.

Реакция хмурого капитана была неожиданной: он грозно скрипнул могучей челюстью и, сверкнув глазами, рявкнул в сторону Павла:

– Хватит! Клади назад!

Павел поспешно сбросил погоны на конверт, протянул было к коробке пачку бумаг, но… Неожиданно его взгляд упал на надпись верхнего прямоугольника. Он поднес его к глазам, прочел еще раз и вдруг один за другим стал разворачивать бумаги:

– Это же личные документы! Ротмистра Орданского, Шиповой Дарьи Михайловны, Шиповой Марии Михайловны, прапорщика… – Павел вдруг, изменившись в лице, смолк. Он медленно поднял глаза на Дашу. – Прапорщика Клачкова…

– Твоего прадеда? – прошептала Даша.

Гранов, вытянув вперед квадратную скулу, вопросительно уставился на Павла. Тот упавшим голосом выдавил:

– Наша… фамилия Клычков… Может, специально изменил букву? И здесь нет документов Дункеля…