Золото дураков

Билл затрепыхался сильнее, наконец высвободил руку, судорожно зашарил вокруг — и ладонь уткнулась в холодное и гладкое.

Сталь.

А за ней — рукоятка из твердого дерева.

Из последних сил он ударил рукояткой в висок стражника. Послышался обнадеживающий хруст.

На мгновение тяжесть ослабла. Билл мучительно вдохнул. Воздух хлынул в пылающие легкие, и Билл чуть не захлебнулся им.

Но туша обрушилась снова. Билл затрепыхался опять — но с меньшим успехом. Топор оказался зажатым между телами. Жирные пальцы сомкнулись на уже помятом горле.

Билл отчаянно дергался, борясь за воздух, за точку опоры. Жаркое голое брюхо стражника уперлось в руку — кольчуга не доставала до штанов, и жирные складки торчали наружу.

Рывок — и Билл высвободил ногу, махнул ею, попал в икроножную мышцу. Бесполезно. В глазах совсем потемнело.

Он выгнулся, отыскивая хоть какую-то опору, нашел, уперся и резко двинул коленом между ног солдата. Тот охнул от боли, разжал пальцы.

И в этот краткий миг, когда перед глазами вместо черноты заплясали зыбкие огоньки, Билл повернул топор и резанул. И ощутил, как поддается плоть. Он протащил лезвие вдоль огромного брюха.

Билла обдало горячим. На него тяжко плюхнулись кровь и комья потрохов. Стражник вздернулся, вскрикнул, забулькал, схватился за вываливающиеся веревки кишок. А потом свалился на Билла и очень шумно и грязно умер.

25. Гребаное пророчество

«Если подумать хорошенько, — подумал Билл, убирая мертвый — в буквальном смысле — груз с плеч, — это очень даже здорово, что Летти не видела».

Он выбрался из-под трупа, покрытый кровью и требухой, но ликующий. Затем Билл вытащил из-под тела топор. В сапогах чавкнуло.

Да, с топором в руках было спокойнее. Билл перевернул его, рассматривая. Хорошая штука. Спасла жизнь. Ей нужно дать имя. В легендах у геройского оружия всегда есть имя.

— Я назову тебя «Предчувствие неминуемой катастрофы», — сказал Билл пустой комнате.

Название показалось ему подходящим.

Вооружившись, Билл обратил внимание на дверь. Впрочем, быстро выяснилось, что это вовсе не дверь. Ни ручки, ни петель — просто заслон, прикрывающий дыру, в которую бросают мясо. Он нажал на рычаг, нижняя треть заслона поднялась, открыв желоб, скользкий от крови и жира.

Из дыры донеслись приглушенные звуки резни. Билл заглянул внутрь, но увидел только тусклое мерцание. Что внизу — не разглядеть. Все пахнет медью и дымом.

Да, картина, не предвещающая приятного будущего.

Однако там, внизу, Летти. И она ждет. И ждут все другие, связавшие свои жизни с его, Билла, планом. Хотя и вопреки совету не пользоваться этим планом. Несмотря на совет не пользоваться, Билл все же чувствовал себя ответственным.

Поморщившись, он протиснулся в дыру и заскользил во мрак.

Приземлился он тяжело. Под ногами звякнуло. Билл нагнулся, набрал пригоршню монет.

«Ну, теперь я богатый, — подумал он. — Теперь посмотрим, смогу ли я остаться богатым и живым хотя бы две минуты»

Он не был в этом уверен. Дым и отблески в пещере указывали на то, что попытка одурманить тварь оказалась не вполне успешной.

Несмотря на огонь неподалеку, света не хватало. Билл медленно пробирался вперед, а потом стукнулся носом о стену, предательски вставшую на пути. Билл отшатнулся, споткнулся обо что-то длинное — то ли скипетр, то ли жезл — и мысленно послал всех наблюдающих богов подальше. Затем Билл пополз на четвереньках, тыча вперед топором, чтобы проверить путь.

Он перелез скальный выступ, ушибив пальцы, одолел кучу золота — и замер, зажмурившись от внезапного света. Шум толпы стал отчетливее. Лязга стали о сталь больше не было слышно — но все еще кричали, стонали, рыдали.

Билл осторожно раскрыл глаза. На покатом золотом склоне лежал источник света: идеально круглая сфера размером с бычью голову. Сияние от нее рассеивало сумрак на добрых два ярда вокруг, открывая взгляду окровавленные монеты. За светлым кругом стояла стеной темнота, наполненная криками.

Билл слегка задумался. Со светом в пещере легче, но с таким же успехом можно заорать: «Я тут, пыряйте меня в мягкое место!» Впрочем, со светом или нет, но надо идти к голосам и толпе. От судьбы не убежишь — и очень скоро ее узнаешь, так или иначе.

Он полез к шару, ухватил — теплый на ощупь, но неприятно склизкий. Однако светил он ровно, и Билл уверенно зашагал вперед, не боясь споткнуться и разбиться.

Золото исчезло. Появились трупы — и стражники, и селяне. Над некоторыми потрудились — изрезали и искололи. Других сожгли почти до неузнаваемости, превратили в головешки. Билл подумал, что ему не очень хочется узнавать о произошедшем здесь. Он снова свернул за угол — и увидел перед собой выход из пещеры.

И толпу. Она загораживала выход, но больше не кричала, не выла и не сливалась в смертельной драке. Все переминались с ноги на ногу, растерянные, ошалевшие, потерянные, глупо скребущиеся, потирающие лица. Люди прикрыли руками глаза от внезапного света.

Билл стал как вкопанный с окровавленным топором в одной руке, светящимся шаром — в другой, покрытый с ног до головы чужой кровью.

Один за другим люди повернулись к сияющему незнакомцу.