Золото императора

– Не забывай, с кем говоришь! – вскричал рассерженный Трулла и тут же со стоном опустился на подушку.

– Так ведь Руфину терять нечего, он ходит по лезвию ножа, – продолжал спокойно Эквиций. – Я бы на твоем месте, сиятельный, обратился за поддержкой к префекту Телласию.

– А почему именно к Телласию?

– Потому что префект города Рима очень нуждается в деньгах. Не далее как сегодня утром кредиторы предъявили ему к оплате немалый счет.

– Ты это точно знаешь?

– А когда я ошибался в таких делах, патрикий.

Что верно, то верно, более осведомленного в вопросах финансов человека, чем бывший раб Эквиций, в Риме, пожалуй, не найти. Собственно, удивляться беде, свалившейся на голову префекта города Рима, не приходилось. Телласий вел роскошный образ жизни, часто путая городскую казну со своей собственной. И если в более счастливые времена ему это сходило с рук, то ныне подобная рассеянность могла обойтись очень дорого.

– Комит Федустий уже давно навис над сиятельным Телласием, словно коршун над добычей, – вздохнул Эквиций, – и только ждет подходящего момента, чтобы ударить наверняка.

– А чем префект Рима может мне помочь?

– У Руфина под рукой сотня головорезов, если ты, патрикий, всерьез задумал с ним посчитаться, то вагилы, городские стражники, тебе не помешают.

– Я что же, по-твоему, должен вести войну на улицах Рима?! – возмутился Трулла.

– А как ты иначе собираешься совладать с беглым нотарием?

Патрикий Трулла пожалел, что ввязался в гиблое дело. Лежал бы сейчас спокойно на мягком ложе, пережидая подступившую хворь. Но нет, жадность и честолюбие в недобрый час подтолкнули его к рискованному предприятию, в котором запросто можно потерять жизнь. К сожалению, отступать уже поздно. Но и в одиночку действовать слишком опасно. Эквиций прав, следует заручиться поддержкой сильных и влиятельных людей. И конечно, таким человеком вполне может стать префект города Рима. Вопрос только в том, какую долю потребует этот выжига за свое участие в прибыльном деле. Хорошо если ограничится половиной, а то ведь может попытаться наложить руку на все.

– А ты ему скажи, сиятельный, что куриал Модест в доле, – подсказал сообразительный Эквиций, – и что больше одной трети ты дать ему ну никак не можешь. В любом случае это будет очень большая сумма, в триста тысяч денариев по меньшей мере.

– Подожди, – насторожился Трулла, – откуда ты знаешь о сокровищах?

– Вот тебе раз, сиятельный, – удивился Эквиций. – Ты же мне сам вчера рассказал о кладе Прокопия.

Трулла, хоть убей, не помнил о состоявшемся разговоре, но это, конечно, не означает, что его не было. Патрикий знал о своей несдержанности во хмелю, и хорошо еще, если этой тайной он поделился только с верным человеком.

– Готовь колесницу к выезду, – распорядился Трулла.

– А стоит ли именно сегодня привлекать к себе внимание, патрикий? – покачал головой Эквиций. – Не лучше ли тебе отправиться к префекту города в носилках. Да и Телласий охотнее пойдет на сговор, если о вашем разговоре никто не будет знать. А всем любопытствующим мы объявим, что сиятельный Трулла захворал после пира у куриала Модеста и не будет принимать гостей до завтрашнего вечера.

Совет управляющего показался Трулле разумным. Даже если в эту ночь в Риме и его окрестностях случится нечто экстраординарное, то никому и в голову не придет связывать захворавшего патрикия с этим событием.