Золото императора династии Цзинь (СИ)

Кумарёв со «своим» китайцем тоже справился по-тихому. У Рогачёва так не получилось. Китаец что-то услышал, обернулся, сделал подсечку нападавшему врагу. Иван упал, китаец с силой ударил его кулаком по голове. Голова раскололась, попав между камнем и кулаком. Дудек понял, что их засекли, и в упор выстрелил в своего китайца, убил наповал, и пальнул в другого китайца, убившего Рогачёва. Китаец схватился за бок, закрутился на одном месте и повалился на землю. Ганин в это время взмахом кистеня раскроил череп своему противнику. Пятый, здоровенный китаец, среагировал мгновенно и выстрелил два раза в Гордея. Попал, но не убил. Пилипчук выругался, бросил саквояж, куда угодила первая пуля, схватился правой рукой за левое плечо, на рукаве проступила кровь. Китаец прыгнул в сторону, ещё два раза выстрелил по нападавшим, развернулся, чёрная коса его мотнулась за спиной из стороны в сторону, и скрылся в лесу. Дудек и Кумарёв ответили выстрелами, но, судя по всему, не попали.

Гордея быстро перевязали, подняли саквояж и осмотрели место схватки. Подошли к полу разгруженной лодке, вытащенной на берег. Оттуда выпрыгнул китаец и помчался в лес. Дудек и Кумарёв выстрели, но промахнулись, китаец ушёл.

В лодке лежали новенькие трёхлинейки, в основном казачьи карабины, патроны к ним, револьверы «смит и вессон» в русском варианте и опять же патроны. Эссеры взяли по коробке патрон, по десять трёхлинеек и десять револьверов и поспешили удалиться, правда, задержались на секунды у трупа Рогачёва, постояли, прощаясь, сняв шапки.

- Прощай, дорогой товарищ Ван, не обессудь.

С тем и ушли, нагруженные добычей. В саквояже оказались деньги ассигнациями и золотыми царскими червонцами. Пуля китайца прошила насквозь пачку ассигнаций и застряла в червонце, расплющилась о царскую голову. Дудек ругался:

- Вот, гад, испортил пачку денег! Заметили, что за косоглазые ушли? Того, кто нас туда привёл мы убили или он ушёл?

- Да кто его знает, - ответил Кумарёв, - они все на одно лицо.

- Плохо, - сказал Дудек, - свидетелей оно бы не надо. И своего потеряли, хорошего мало, но и пустыми не ушли.

- Убил ты его – сказал Пилипчук. – Вон он лежит. Пошли отсюда от греха.

Добычу спрятали в сопках, в город возвращались налегке.

Утром Домбровский был в ярости. Он метался по избе, размахивал газетой «Владивостокский листок», где было написано, что сегодня ночью на берегу Амурского залива были обнаружены полицией два трупа, по виду, русские и два китайских трупа, а, так же, оружие.

- Вы что анархисты? - орал Домбровский. - Вы клешами улицы подметаете? Только что с палубы? Анархия - мать порядка? Кто разрешил «экс» устраивать? Вы знаете на кого вы напали? Нет! И я не знаю! Понятно, что контрабандисты! Люди чьи? Ясно, что не Иванова! Он этим не занимается! Слишком мелко для него! И вы хороши! Один убит, другой ранен. Слава Богу, легко, врача не надо. И на том спасибо!

- Всё же прошло удачно, Пан!- оправдывался Дудек.- Не понятно, правда, почему два китайских трупа, должно быть три! Неужели промахнулся?

- Вот! Ничего ещё не прошло! Всё только начинается! Всем затаиться и на улицу не показываться. Хотя, - Домбровский задумался на секунду, - сегодня ночью саквояжик мне принесите и подумайте, как «трёхлинейки» в город незаметно переправить. Лучше не сам саквояжик, а его содержимое. А саквояж уничтожить. Понятно? Так, что бы его никто ни когда не нашёл! Действуйте, товарищи.

Поздно вечером в дом Домбровского в простом мешке из рогожи, вперемежку с огурцами было принесено содержимое саквояжа. Содержимое саквояжа отделили от огурцов. Огурцы высыпали опять в мешок, а ассигнации и монеты пересчитали. Оказалось двадцать пять тысяч ассигнациями и пять тысяч царскими николаевскими червонцами – пятьсот золотых монеток! Огромные деньжищи!

Домбровский ко всему этому был настроен как-то скептически.

- Откуда такое счастье привалило?- сказал он. - И, главное, кому?

Он закрыл окна ставнями, зажёг керосиновую лампу. Потом Домбровский покопался в своём столе и тумбочке, достал оттуда сильно увеличивающею лупу, какие-то пробирки, колбы, банки, порошки, забрал деньги и прикрыл за собой дверь, оставив скучать на лавке за большим столом, под иконостасом, где не было икон, Кумарёва и Ганина.

Через некоторое, довольно таки продолжительное время он вышел и сказал:

- Что, товарищи, можно сказать? Ассигнации выполнены похуже настоящих, а монеты даже лучше настоящих.

- С детства не любил загадок, товарищ Пан – сказал Кумарёв.

- Я тоже, товарищ Зверь – откликнулся Домбровский.- Только загадка – вот она! Ассигнации фальшивые, но нарисованы хорошо, даже очень хорошо.

- Манзы, они рисовать умеют – сказал Ганин.

Домбровский посмотрел на Ганина как на умалишённого и продолжил:

- А вот монетки, сделаны из золота более чистой пробы, чем казённые.

- И как это объяснить? – спросил Кумарёв.

- Вот я и думаю. Если вы не ошиблись, то получается, что денег больше, чем товара.

- Да плевать! – сказал Кумарёв. – Больше - не меньше.