Золото империи. Золото форта

Еще раз бросив беглый взгляд на себя, Билый убедился, что все в порядке с внешним видом, снял папаху, негромко откашлялся и постучал в дверь.

– Войдите, – раздалось в ответ.

Микола отворил дверь и четким, чеканным голосом доложил:

– Господин полковник, подъесаул Билый прибыл в ваше распоряжение!

Полковник Ивашкин-Потапов повернулся к вошедшему, бегло осмотрел его с ног до головы и, видимо довольный тем, что увидел, подал руку:

– Что ж, Николай Иванович, слухами земля полнится. О ваших подвигах известно и в наших кругах. Похвально. Добрый офицер всегда находка.

Подъесаул от смущения не смог сразу справиться с волнением и, чтобы не поддаться искушению оценки его подвигов высоким начальством, приложил ладонь к виску и громко ответил:

– Рад стараться, господин полковник!

– Ну, ну, Николай Иванович, мы с вами не на параде, – охладил пыл подъесаула Билого полковник. – А что касаемо стараний, то здесь я с вами соглашусь. От нас, конвойцев, стараний требуется вдвойне, ибо ценность немалую – самого императора охраняем. Образно – золото империи, если хотите.

Выждав положенную в такие моменты паузу, Модест Александрович добавил, как бы между прочим:

– Кстати, вы, конечно, знаете, что император наш Александр Третий является шефом первого, второго и третьего Кавказских Казачьих эскадронов. А вы, насколько я осведомлен, направляетесь как раз во второй эскадрон. Будете служить под началом есаула Лотиева. Он и введет вас в курс дела. Все, что необходимо, получите у него. Как говорится, с Божией помощью. Не смею больше задерживать.

Подъесаул повернулся через левое плечо, щелкнул задниками ичиг и, чеканя шаг, вышел вон. «Орел, – оценил посетителя полковник. – На таких вот казаках и держится Русь-матушка».

Знакомство с есаулом Лотиевым прошло в теплой, почти дружественной обстановке. Тот оказался родом с самого Катеринодара. «Кубанский казак с примесью осетинской крови», – объяснил свою не совсем казачью фамилию есаул.

Сразу договорились в неофициальной обстановке обращаться друг к другу на «ты».

– На «вы» мы всегда успеем, – усмехнувшись своей белозубой улыбкой, сказал Лотиев.

– Нет, лучше уж на «ты», – улыбнувшись, ответил Билый, зная, конечно же, о том, что на «вы» казаки обращались обычно в двух случаях: к незнакомым людям и врагам.

– Ну что, Николай Иванович, осваивайся, желательно побыстрей, – по-приятельски сказал есаул, когда прощался с Билым. – После еще побеседуем, а сейчас, извини, служба.

Есаул надел папаху, сдвинул ее слегка набок и направился к выходу из комнаты Миколы. На пороге остановился, обернулся и произнес:

– Императорский конвой, в том числе и наш, казачий, во все времена отличался высоким искусством джигитовки. Казаки с горцами постоянно соревновались в меткости стрельбы на полном скаку, почти все могли при резком карьере схватить с земли платок, скакать стоя на седле и на скаку пролезать под брюхом лошади. Насколько я знаю, ты в джигитовке хорош. Неплохо будет, если покажешь. что умеешь. Это у нас уважают. Да, получи все необходимое по форме, сам знаешь где. Я распорядился. Честь имею!

– Честь имею! – эхом отозвался Билый.

Форма и вооружение кубанцев и терцев Конвоя были установлены по образцу гвардейских линейных казаков. А именно: парадный мундир – алая черкеска при белом бешмете, вицмундир – синяя черкеска при алом бешмете. Шапка (папаха) – черного барашка, с алым верхом, обшитым кавказским серебряным галуном с золотой полоской. Черкески – парадный мундир алый и вицмундир синий, обшитые кругом по борту, вокруг карманов и обшлагов на рукавах серебряным галуном. Напатронники зеленого бархата с подбоем из красного сафьяна, обшитые широким галуном кругом и внизу, в два ряда; кроме того, внизу напатронников вшит серебряный с черным шелком шнурок. Патронов шестнадцать, по восемь с каждой стороны груди, черного дерева, в оправе – с одной стороны из белой кости, с другой – серебряной с чернью и цепочками. Шаровары – синие с широким серебряным лампасом, обшивкой карманов и внизу узким серебряным басоном. Пояс – красного сафьяна, обшитый серебряным галуном в два ряда. К поясу серебряный с чернью набор в девять штук. Портупея для шашки черной шелковой тесьмы. На пистолете чехол алого сукна и внизу, на дуле, черного сафьяна; по швам обшитый кавказским галуном.

Все это подъесаул Билый получил на следующий день, как и комнату в доме офицеров. А через два дня ему посчастливилось получить первое задание – развод караула во внутренних покоях императорского дворца. У кабинета государя стояли всегда лишь унтер-офицер и два казака. И только во время приемов и балов в подъезд царя назначались из конвоя «для снятия пальто» семь нижних чинов. Ведя караул для смены по длинному коридору к кабинету государя, подъесаул Билый подметил, что все во внутренних покоях, куда бы ни бросил он взгляд, светилось богатством и роскошью, даже ручки на дверях были отделаны золотом. Все блестело и золотилось в этом дворце. Вспомнились слова Марфы в последнюю их прогулку к реке Марте: «Все блестит, как золото!»