Золото инков

Писарро оставалось только силой проложить себе дорогу, 26 октября 1547 года войска противников встретились на открытой равнине под Вариной, неподалеку от озера Титикака. Под командованием Кентено находилось около тысячи человек, из них двести пятьдесят всадников и сто пятьдесят мушкетеров. У Писарро было не более четырехсот восьмидесяти человек, но зато триста пятьдесят из них – стрелки. Это был цвет перуанского воинства, закаленные в боях, великолепно владеющие оружием конкистадоры, имевшие каждый по два-три мушкета, оставленных дезертирами.

Старый капитан Карвахаль расположил мушкетеров на весьма выгодной позиции и ждал, когда пехота противника, беспорядочно стреляя, бросится на его сомкнутый строй. Копейщики Кентено на бегу так неумело действовали своими длинными пиками, что поранили даже своих товарищей.

Карвахаль с удовлетворением наблюдал, как противник без толку расходует боеприпасы, и отдал приказ стрелять залпом и только тогда, когда враг будет совсем близко.

Старые опытные воины поджидали нападающих в строго сомкнутом строю и открыли огонь, когда противник был в ста шагах от них. Нападавших встретил такой град пуль, что не менее ста человек было убито и еще большее число ранено. Прежде чем враг успел опомниться, мушкетеры Карвахаля дали второй залп из запасных мушкетов. Пехотинцы Кентено не выдержали и в панике бежали.

Совсем иначе кончилась кавалерийская схватка. Всадники Кентено налетели на небольшой отряд писарристской конницы и рассеяли его словно стадо овец. Поле боя было усеяно трупами людей и коней. Сам Гонсало чуть было не попал в плен – с трудом ему удалось отбиться.

После этой победы всадники Кентено несколько раз бросались в атаку на пехоту противника – копейщиков и мушкетеров, но не могли прорвать их железного строя. Напрасно конница пыталась обойти с тыла этот лес копий – прекрасно обученные воины, не ломая строя, поворачивались, и всадники снова натыкались на ряды длинных пик. А мушкетеры тем временем вели прицельный огонь, и кавалерийские эскадроны противника настолько поредели, что им пришлось покинуть поле боя.

Писарро одержал полную победу. Его солдаты захватили вражеский лагерь, где в шатрах стояли уже накрытые для пира столы. Но, главное, – там оказалось огромное количество серебра (по некоторым данным, стоимостью в 1,4 миллиона песо).

Гонсало Писарро объезжал на коне усеянное трупами поле боя, содрогаясь от ужаса, осеняя себя крестным знаменем и шептал: «Иисусе! Какая победа!» В сражении погибло около трехсот пятидесяти солдат Кентено, раненых было значительно больше. Человек сто из них, не получив никакой помощи, умерли ночью от холода и ран. Победители потеряли не более ста человек, несмотря на численное превосходство противника.

Старый Карвахаль, казавшийся совершенно неутомимым, преследовал со своими воинами бегущего врага и безжалостно расправлялся с каждым пленным, пока остатки войск противника не рассеялись в труднодоступных горах либо с великими трудностями не добрались до Лимы.

После этой победы Писарро собрал вспомогательные силы в Арекипе, Ла-Плате и других городах и двинулся на Куско, отбросив свой первоначальный план – отступить в Чили. Честолюбивый конкистадор вновь загорелся надеждой склонить на свою сторону колеблющихся, а затем еще раз сразиться с противником.

Гаска тем временем, находясь в Хаухе, ждал от Кентено победных реляций. Вместо этого пришло сообщение о жестоком разгроме. Слухи о нем распространились в войсках, и первоначальная уверенность в легкой победе сменилась беспокойством и колебаниями – а можно ли одолеть этого бесстрашного полководца, который не только осмелился сразиться с вдвое сильнейшим противником, но и разгромил его?

Но Гаска казался совершенно невозмутимым. Он послал своих офицеров в Лиму, чтобы собрать беглецов из отрядов Кентено и, кроме того, доставить в лагерь тяжелые корабельные пушки. Вскоре к Гаске прибыл и сам Кентено с остатками своих сторонников. Сюда же явились с севера Перу Беналькасар, а с юга прославленный завоеватель Чили Вальдивия, которого Гонсало Писарро считал своим лучшим другом. Гаска устроил Вальдивии самую сердечную встречу, так как, по словам хрониста, это был лучший воин Новой Кастилии, а Гаска заметил, что такой человек стоит восьмисот солдат.

Собрав около двух тысяч воинов и имея при себе одиннадцать орудий, Гаска в марте 1548 года выступил в поход на Куско. Путь был тяжелым – противник разрушил все мосты, и приходилось либо восстанавливать их, либо переправляться через бурлящие реки на плотах. Немало солдат погибло во время этих переправ. А однажды течение подхватило шестьдесят лошадей, которых заставили вплавь пересекать реку, и разбило их о подводные камни. И все-таки армия Гаски продвигалась вперед, преодолевая непроходимые леса и горные хребты, глубокие ущелья и болота.