Золото Каддафи

— Мне об этом почти ничего не известно. Мне было поручено только обеспечить Сулеймана автотранспортом. И предоставить ему свой канал на границе с Египтом — для беспрепятственного проезда туда и обратно. Кроме того, я снял конспиративную квартиру, на которой Сулейман проводил встречу с русскими.

— Вы принимали участие в этой встрече?

— Нет. Я только доставил Сулеймана по нужному адресу, а потом отвез его обратно в посольство.

— Вы видели человека, с которым он встречался?

— Да, видел. Но только из машины, с противоположной стороны улицы.

— Посмотрите. — Хусейн выложил на стол еще несколько снимков. — Это был кто-то из них?

Перебежчик одну за другой перебрал фотографии российских паспортов, вглядываясь в изображенные на них лица:

— Нет. Я никого не узнаю.

— Ну, допустим… — Офицер суданской контрразведки собрал ксерокопии, снятые несколько дней назад иммиграционной службой аэропорта с документов Иванова, Карцева и Проскурина. — Продолжайте!

Неловкое движение заставило его поморщиться от боли — огромная ссадина на плече, полученная капитаном Али Мохаммедом Хусейном два дня назад при падении с бронетранспортера, постоянно напоминала о досадном недоразумении в пустыне.

К сожалению, его участники начали перестрелку еще до того, как разобрались в ситуации. Первыми, разумеется, открыли огонь разъяренные всадники из племенного ополчения — они были убеждены, что выследили грязных убийц и застали их прямо на месте преступления. Французы, на свою беду одетые как местные повстанцы, тоже в долгу не остались. А когда от прицельного выстрела из противотанкового гранатомета загорелся двигатель головного БТР-70, на котором находился капитан Хусейн, в бой с противником пришлось вступить и подразделению суданской армии…

В общем, к тому времени, когда все и всем стало понятно, «дружественный огонь», как его принято называть в США, уже унес жизни двух десятков кочевников, девяти суданцев и четырех бойцов французского спецназа. Еще больше участников столкновения было ранено, не говоря уже о подбитом бронетранспортере и нескольких внедорожниках, превратившихся в обгоревшие кучи металла.

Вспоминать об этом сейчас капитану хотелось меньше всего.

Перебежчик, однако, воспринял его болезненную гримасу на свой счет:

— Я сказал правду, клянусь Аллахом! Здесь нет того русского, с которым встречался Сулейман.

Скорее всего, сидевший напротив Хусейна человек не обманывал. Тем более что в этом не было для него никакого смысла. До недавнего времени он занимал в Хартуме должность резидента под крышей ливийского посольства и считался одним из самых преданных сторонников режима Муаммара Каддафи. Однако после известия о падении Триполи и многочисленных сообщений о том, как победившие повстанцы расправляются с бывшими сотрудниками политической полиции и спецслужб, он предпочел немного поступиться принципами и предложил свои услуги правительству Судана. В обмен на гарантии личной безопасности — в настоящий момент и на небольшое денежное пособие — в будущем перебежчик готов был рассказать очень многое о своей агентурной сети, передать новым хозяевам несколько химлов[22] шифрованной переписки и засекреченных документов, а также ответить на все вопросы, которые могут их заинтересовать.

— Что вам еще известно по поводу золотого запаса Каддафи?

— К сожалению, не так уж много, — виновато улыбнулся капитану недавний противник. — Операция проводится сотрудниками центрального аппарата, и в нее посвящен только очень ограниченный круг лиц.

— В том числе, и этот ваш… Сулейман?

— Да. Насколько я понял, он отвечает за транспортировку из Ливии на территорию Судана крупной партии золота, принадлежавшего лично полковнику или кому-то из членов его семьи.

Эти сведения также вполне могли соответствовать действительности. По сообщениям из достоверных источников, например, сын ливийского лидера Сеиф аль-Ислам на протяжении нескольких лет клал себе в карман часть прибыли, которую приносило нефтяное месторождение Аль-Журф, разрабатываемое французской компанией Total. При помощи некой немецкой компании он регулярно откачивал добываемую нефть в оффшорную зону. А на вырученные от этого деньги позволял себе разные мелкие пустяки — вроде приглашения за гонорар в миллион долларов популярной певицы Мэрайи Кэрри, которая спела для него пару песен на скромном новогоднем торжестве, проходившем на острове Сен-Бартельми в Карибском море. Еще один, младший, сын Муаммара Каддафи получил в распоряжение доходы от франшизы концерна Coca-Cola, а все остальные дети и близкие родственники лидера Джамахирии имели свою долю не только в Национальной нефтяной компании, но и в ее дочерних предприятиях.

Еще в феврале, сразу после начала вооруженных выступлений оппозиции против Каддафи, все американские и большинство европейских банков приняли решение о немедленном блокировании счетов, принадлежащих лидеру Джамахирии, а также его близким родственникам. Сумма, о которой шла речь, измерялась миллиардами долларов, и ее потеря не могла пройти для Муаммара Каддафи безболезненно.