Золото Калифорнии

- Ну так он был бы большим сумасбродом, каким я его до сих пор не считал, - пробормотал переселенец, засовывая чеку в ось, на которую снова было прочно надето колесо.

Во время этого разговора подошли две женщины, принадлежавших к маленькому каравану, и узнали, о чем шла речь.

- Однако, отец, - заговорила одна из них, молодая девушка с милым, открытым и очень добрым лицом, - неужели ты считаешь возможным оставить Уаклеев там, наверху, без всякой помощи? Почему бы им не послать с Джоном двух волов? Ведь дорога здесь гораздо лучше, и это нам не помешает отправиться дальше с другими.

- Заботься о том, что тебя касается, а не в свое дело не вмешивайся! - возразил ей отец настолько строго и сердито, что она испуганно отстранилась. - А где я потом найду волов, стоивших мне больших денег? Где же? А ведь волы здесь, в Калифорнии, ценятся на вес золота. Да мы будем совершенно разорены, если они опять отправятся в эти Богом забытые горы и попробуют чужого кнута!

- А если мы их подождем здесь, - застенчиво и робко проговорила девушка.

- Вот как! А там, куда мы едем, люди зарабатывают ежедневно от одной до двух унций золота на человека, а нас тут пять сильных и здоровых мужчин. А кто нам заплатит за то время, которое мы таким образом потеряем? А? Вы там болтаете по целым дням и готовы звезды с неба снимать, а как круто придется, кому придется о вас заботиться? Одному только старику. А потому, ему лучше, чем другим, известно, как ему надо поступать. Итак, повторяю коротко и ясно: я в горы моих волов не пошлю, если бы даже там застрял мой родной брат. Послал бы только в том случае, если бы мне за это хорошо заплатили.

- Отец мой охотно заплатит вам все, что следует! - оживленно и быстро проговорил Георг.

- Да, нам уже это дело знакомое, - возразил, покачивая головой, старик, - что надлежит и что будет в силах. Но что же можно считать надлежащим и справедливым в Калифорнии? Здесь совсем иные цены, чем у нас дома, и там еще мы читали в газетах, что за наем волов в течение целого дня легко получают от пяти до шести унций золота. Так что мне пришлось бы требовать от твоего отца за два дня двести долларов. Он, конечно, будет меня ругать и ославит обманщиком по всей Калифорнии. Да и, кроме того, мне с трудом верится, чтобы у него могло еще остать-ся так много денег, потому что в Штатах средства его были далеко не блестящие. Ведь он продал все свое имущество, чтобы снарядиться в дорогу.

Георг стоял около телеги, с отчаянием в душе слушая жестокосердого старика.

«Что же мне теперь предпринимать?» - размышлял он. «Идти ли дальше или возвратиться обратно к родителям, не найдя помощи? Что же тогда будет с моей больной матерью?» И в эту минуту он увидел лошадь, стоявшую недалеко, привязанной к дереву.

«Быть может, старик согласится одолжить мне этого коня?» - думалось ему, и, как ни тяжело было просить что-либо после всего того, что пришлось ему выслушать, Георг все-таки превозмог себя и, скрепя сердце, решил, ради матери, попытаться упросить старика.

Но и это оказалось напрасным. Иллиноец - старик был родом из штата Иллинойс - и вовсе не хотел слышать слов «ссудить» или «дать взаймы», но соглашался продать ему лошадь.

- Если при тебе, молодчик, имеется достаточно денег, - сказал старик, обращаясь к Георгу, - так я, пожалуй, не прочь уступить тебе коня за умеренную, хотя, конечно, калифорнийскую цену, несмотря на то, что там, на равнине, я могу рассчитывать получить за коня вдвое и даже, пожалуй, вчетверо…

- При мне нет денег, - сказал Георг, - но я вас могу уверить, что отец непременно заплатит, так как у нас наверное имеются деньги.

- Да, но я на это не могу положиться, - сухо возразил иллиноец. - Когда я или кто-либо из моих людей с конем будем там, в горах, отец твой может мне предлагать за коня все, что ему вздумается, или если он даже ничего не захочет предложить, то мне все же пришлось бы оказать ему помощь, в противном случае он назовет меня варваром, а пожалуй, и еще чем-либо похуже. Купля-продажа есть купля-продажа а если нет денег, то и нельзя ничего купить. На этом и покончим; больше и толковать нечего. Теперь, - при этом старик повернулся к своим людям, - ведите волов. Мы уже тут немало времени сидим и порядком проболтали, надо постараться скорее ехать.

- Итак, вы не хотите нам помочь? - еще раз решительно спросил Георг. Слезы душили его, сдавливая грудь и горло, и он всеми силами сдерживался, боясь разрыдаться.