Золото Калифорнии

- Да ну его к лешему! - со смехом воскликнул старик. - Мы и без него проживем. Ну, а теперь в путь.

- А разве мы вещи оставим индейцам! - спросил Георг.

- Да что нам с ними возиться! Что было получше, твои родители, наверное, взяли с собой, а все то, что эти бедные бродяги нашли в снегу, пусть уж у них останется.

Затем, вероятно, считая дальнейший разговор бесполезным, он тотчас повернул лошадь в противоположную сторону и быстро поехал, стараясь как можно скорее выбраться из местности, покрытой снегом.

ГЛАВА VII

К вечеру оба всадника добрались до индейского лагеря и здесь узнали, что никто из бледнолицых мимо не проезжал. По-видимому, старик и ранее был в этом убежден. Не останавливаясь здесь, они тотчас поехали дальше, так как старик предпочитал ночевать в собственной хижине, к которой всадники подъехали через час после захода солнца.

Здесь, в долине, хотя и не падал снег, но все же шел несносный мелкий дождь, промочивший их насквозь.

Но это нисколько не помешало старику находиться в этот вечер в превосходном расположении духа.

Яркий огонь камина скоро обсушил их, а из куска оленины и муки старик состряпал очень вкусный ужин, причем не позволяя мальчику помогать себе в этом деле.

Покончив с приготовлением ужина, старик подготовил еще один сюрприз и, будто внезапно вспомнив о чем-то, начал усердно рыть своим охотничьим ножом землю около камина и вскоре вытащил оттуда бутылку.

- Вот это дело! - сказал он, рассматривая перед огнем содержимое бутылки. - Так как я, по всей вероятности, не скоро возвращусь сюда, нет надобности оставлять запасы, а горячий напиток, после сегодняшней быстрой езды, нам обоим будет вовсе не лишним.

Он усердно принялся за приготовление горячего крепкого грога, который очень мало интересовал Георга, не привыкшего к крепким напиткам, а старик не счел нужным настаивать, но сам усердно занялся бутылкой.

- Вот видишь ли, парень, - заговорил он, - надо выпить этот глоток в честь твоего благополучного прибытия в Калифорнию, и дай Бог, чтобы тебе, Георг, жизнь здесь пришлась по сердцу. А как твоя фамилия?

- Уаклей.

- Ах да! Георг Уаклей.

- Лишь бы мы нашли моих родителей!

- Найдем! - смеясь, ответил старик. - Не могли же они провалиться сквозь землю! Во всяком случае ты найдешь во мне попечителя, воспитателя и, быть может, впоследствии убедишься, что мог напасть и на худшего.

- А как же, собственно, вас зовут? - спросил Георг. - Надо же мне знать, как вас называть.

- Ах, да, разве ты еще не знаешь? - тихонько усмехнувшись, точно про себя сказал старик. - А мы уже давно вместе. Видишь ли, если бы твой дед не был таким проклятым, старым и отвратительным скрягой…

- Да почему вы это знаете?

- Почему я это знаю? А потому, что он знать не хочет своей семьи, как ты сам это сказал, чтобы не быть вынужденным им помогать. Если бы это не напоминало тебе этого медведя-ворчуна, я бы тебе предложил называть меня дедушкой, до тех пор, пока мы не найдем твоего настоящего деда. Вот потому-то я не могу тебе предложить так называть себя, и лучше останусь при своем имени, а именно Ложный amp;apos;, запомнишь его?

- Ложный? - изумленно воскликнул Георг.

- Да, Георг Ложный! - ответил старик.

- Странная фамилия! - заметил мальчик. - Как это так можно называться: Ложный?

- Пустое! - пробурчал старик. - Неужели ты находишь, что было бы лучше, если бы моя фамилия была Крысохвостов или Пустозвонов?

Георг рассмеялся.

- Ну вот, видишь, - продолжал старик, - а между тем есть на свете люди, носящие подобные фамилии. Имя и фамилия - это только отличительная кличка в сношениях людей между собою, и дело не в том, какую человек носит фамилию, а в том, каков он по характеру и как ведет себя, как обращается с людьми.

Во время этого разговора старик совершенно спокойно растянулся на оленьей шкуре поближе к огню; около него стоял кубок с грогом, и он казался в очень благодушном настроении. До сих пор он всегда был очень серьезен и молчалив, но теперь постоянная усмешка оживляла его лицо.

Вдруг старик, будто что-то вспомнив, внезапно заговорил:

- Когда не знаешь название какой-либо вещи, надо как-нибудь дать собеседнику понятие о ней. При этом я вспоминаю об одном моем краснокожем приятеле, недавно порядком меня рассмешившем. Мне как-то пришлось провести ночь в одной из их землянок, и меня там страшно одолели блохи. Будь дикари в самом деле чистоплотны, как мы совершенно ошибочно предполагали, так они, разумеется, не позволили бы заедать себя бесчисленному множеству насекомых в своих земляных пещерах. На следующее утро мне вздумалось дать понять моему любезному хозяину - тому самому, который привел тебя ко мне, - о том, что мне мешало спать всю ночь, а между тем я не знал, как по-индейски называется блоха. «Ага, - сказал краснокожий, засмеявшись и открыв рот до самых ушей, - знаю, что ты хочешь сказать: маленькие черные животные, когда их прихватишь пальцем, так и конец им, и нет ничего». Да разве это не было превосходным разъяснением, какое животное называется блохою?