Золото Калифорнии

Старик опустился вместе с Георгом в вырытую яму и показал мальчику, что они уже добрались до пласта той каменной породы, в которую в давнее время было смыто потоком золото. Там, где каменная порода была гладкая и широкая, там они могли быть вполне уверены, что никаких следов золота не найдут, так как оно на гладкой каменной поверхности не могло удержаться. Но там, где были выступы, трещины и выемки, оно повсюду застряло в них, хотя позднее было целиком засыпано вулканическим пеплом и всякими наносами. Притом вид золота был совершенно такого рода, как будто оно попало сюда в расплавленном состоянии. Они здесь находили его в зернах, часто похожих на капли, а иногда в виде маленьких приплюснутых бобов. То здесь, то там золото попадалось в трещинах кварца, точно оно натекло туда и его можно было извлечь оттуда ножом или каким-либо острым инструментом. Но большей частью золото попадалось в отдельных маленьких зернышках, и было ужасно трудно отделить его от породы.

- Я понять не могу, - говорил Георг, - каким образом мы так мало находим здесь золота, а между тем все говорят, что прежде тут добывались многие тысячи унций и вывозились множеством кораблей. Ведь тысяча унций - это уже громадное количество?

- Да ведь какое множество людей этим занимает-ся, - возразил старик. - Погляди, если мы за две недели добыли вдвоем только две унции золота, а это уже весьма недурно, так подумай только, сколько тысяч людей промывают золото в горах, да сколько тысяч вновь прибывают постоянно в эту местность. Удержать у себя золото они не могут, за весьма ничтожным исключением особенно счастливых людей. Им приходится отдавать все золото торговым людям, покупая все необходимое для существования. Таким образом, золото снова возвращается в Сан-Франциско, в руки крупных торговых домов, а оттуда отправляется на кораблях в Америку и Европу. Но если что-либо скапливается в одном пункте, как здесь, в Калифорнии, само собою разумеется, образуется громадное количество золота. Погляди на пчелу, какое ничтожное количество меда приносит каждая в отдельную клеточку соты, а между тем какое громадное количество меда соберет за лето весь пчелиный рой.

Вот то же самое здесь происходит с золотом. Мы постоянно слышим только о суммах, а не думаем, какое громадное количество рук участвовало в их образовании. Мы с тобою, Георг, теперь тоже принадлежим к числу этих пчел, и если мы наш мед не добываем из цветочных чашек, а добываем его из земли, с помощью кирки и лопаты, так все же, не менее пчел должны употребить на то усердия и, быть может, из этого труда извлекаем так же мало личной пользы, как и пчелы.

- Однако на другом месте мы нашли бы больше золота, - сказал Георг.

- Вот так говорят все золотоискатели, - смеясь, возразил старик. - Нам твердо приходится держаться этой надежды и под конец это все-таки нам принесет какую-нибудь пользу. Однако здесь, на этом месте, действительно едва ли что-либо найдется и потому, когда перемоем эту последнюю кучу земли, перейдем на другое место, где-нибудь недалеко отсюда.

Это происходило как раз перед обедом, и они пошли наверх пообедать. Но не успели они подняться наполовину в гору, как уже дошли до того места, откуда видна была их палатка. Едва взглянув в этом направлении, старик вскричал:

- Ах, черт бы его побрал! Уже он там нашкодил!

Георг не догадался сразу, о чем говорит старик, но, присмотревшись к палатке, увидел, что там находится Москито, усердно занятый очень своеобразным делом.

Вчера, несмотря на самые тщательные старания, ослу не удалось добраться до мешка, высоко подвешенного к дереву, но Москито не терял надежды достигнуть цели и постоянно вертелся около дерева. По случайности мешок оказался сегодня подвешенным несколько ниже, а, быть может, опустился вследствие собственной тяжести. Словом, так или иначе, но нашему ослу удалось дотянуться мордой до нижнего края мешка.

Как раз в этот момент подошли охотники. Когда Георг хотел подскочить к ослу и спасти муку, старик, остановив его, сказал с усмешкою мальчику:

- Подожди немного; мне любопытно поглядеть, как Москито выкрутится из затруднительного положения.

- Да он стянет мешок на землю, - сказал Георг.

- Нет, он не сможет это сделать, - возразил старик; - я сам ему крепко стянул ноги. Погляди-ка, что он проделывает.

Москито действительно работал с большим усердием, но совершенно бесполезно, потому что, как только он со всей силы потянет к себе какую-нибудь веточку большой ветви, к которой был привязан мешок, как эластичная ветвь опять поднимается вверх. Таким образом мешок раскачивался, то опускаясь и почти касаясь морды Москито, то снова поднимаясь вверх.

- Ну разве это не забавная комедия? - рассмеявшись, сказал старик. - Как бы ни был ловок и изворотлив этот осел, но никогда не удастся ему добраться до мешка, и он только напрасно себя изнуряет.