Золото Колчака

Впрочем, увезенное большевиками золото формально не было списано. По результатам проверки золотого запаса, завершившейся 10 мая 1919 года, была обнародована сумма 651 532 117 руб. 86 коп. Правда, ее следует считать приблизительной, поскольку, как говорилось в подготовленной работниками Госбанка справке, «многих документов на эвакуированное золото не имеется, а проверка его по натуре затруднена как его большим количеством, так и отсутствием точных приборов для определения веса и главным образом данных о пробе на некоторых слитках».

Кроме золота в российской и иностранной монете, слитках, кружках и полосах, в Омск были доставлены 514 ящиков с неаффинированным золотом, золотыми и платиновыми самородками и другими ценностями Монетного двора, 17 посылок золотосплавочных лабораторий, а также банковое и разменное серебро.

Среди бумаг Госбанка имеется «Справка по золоту», датированная (дата проставлена карандашом) 7 марта 1920 года; в ней приведены иная сумма (6 122 021 руб. 07 коп.) и иная версия ее происхождения. Согласно автору справки (подпись неразборчива), эта сумма была выведена путем сложения стоимости золота, доставленного в Омск, и стоимости ценностей Главной палаты мер и весов и Монетного двора, содержавшихся в 514 ящиках.

Среди госбанковских бумаг нами обнаружен также недатированный и неподписанный текст (относящийся к тому же времени, что и цитированная «Справка по золоту»), в котором говорится, что «правильная оценка» содержимого 514 ящиков Монетного двора «не могла быть произведена, и означенные ценности числились на балансе в произвольной сумме 6 122 021 руб. 07 коп.».

В документах Госбанка и Минфина неоднократно упоминается, что содержимое ящиков осталось «нерасцененным», что стоимость слитков золотистого серебра и серебристого золота, «впредь до отделения золота от серебра, не может быть определена даже приблизительно». Ни о какой оценке «в произвольной сумме», тем более с точностью до копеек, речь не идет. На чем основывался и какой логикой руководствовался составитель «Справки по золоту», нам неизвестно. Не исключено, что сотрудники Госбанка не хотели демонстрировать новым хозяевам, что оставили на балансе «колчаковского» банка золото, эвакуированное из Казани представителями «рабоче-крестьянского» правительства.

Для нас важно, что, какая бы сумма ни была обнародована для публики, в Омске оказалось золота на 645 410 610 руб. 79 коп. И сумма эта приблизительная, ибо золото лишь частично было пересчитано физически, а документы не всегда точно отражали реальное содержание ящиков и мешков. Это таило в себе возможность различных сюрпризов, и, как увидим в дальнейшем, не всегда неприятных.

МИНИСТР ФИНАНСОВ, ОН ЖЕ ВАНЬКА КАИН

Человек, «умыкнувший» золото из-под носа деятелей Комуча, 28-летний Иван Адрианович Михайлов был, вероятно, самым молодым министром финансов в истории России. Это был чрезвычайно способный человек с весьма необычной биографией. Он был сыном известного революционера-народника, члена «Земли и воли» А. Ф. Михайлова. В биографических справках об И. А. Михайлове его неизменно называют сыном народовольца; несомненно, при этом сведения о нем черпают из книги Г. К. Гинса, повторяя содержащуюся в ней ошибку. «Народная воля» была создана почти через год после ареста А. Ф. Михайлова. Адриан Михайлов прославился участием в одном из самых знаменитых террористических актов 1870-х годов – убийстве 4 августа 1878 года шефа жандармов генерала Н. В. Мезенцова в Петербурге. Мезенцова заколол кинжалом С. М. Кравчинский (будущий писатель Степняк). Кучером пролетки, на которой террорист скрылся с места покушения, был Адриан Михайлов. После ареста он был приговорен к повешению, замененному 20-летней каторгой. Каторгу Михайлов отбывал в Карийской каторжной тюрьме Забайкальской области. Выйдя в «вольную команду» (по официальной терминологии – «в каторжные внетюремного разряда»), в 1890 году он женился на Г. Н. Добрускиной, члене «Народной воли» эпохи ее упадка, которая по «Лопатинскому процессу» была приговорена к смертной казни, замененной восемью годами каторги. В этой каторжной семье смертников и родился сын Иван.

Годы каторги и ссылки не остудили революционного темперамента родителей будущего архитектора диктатуры Колчака. В 1905 году, находясь на поселении в Чите, они примкнули к эсерам. Михайлов был негласным редактором газеты «Забайкалье», Добрускина занималась практическими делами: участвовала в организации побега первого русского террориста нового столетия П. В. Карповича, в подготовке убийства тюремного инспектора Метуса и т. п. Однако ее участие в этих «славных делах» осталось нераскрытым, а А. Ф. Михайлов был арестован и едва не попал под расстрел. Спасла ведомственная конкуренция: он числился за Министерством юстиции, которое не согласилось передать его в распоряжение карательного отряда генерала П. К. Ренненкампфа, и Михайлов отделался годом заключения в крепости. Впрочем, по крайней мере одному члену рода Михайловых суждено было быть расстрелянным.