Золото Ларвезы

Если в благой для народца стране Исшоде, в рыночном городе Джахагате, торговля идет и при солнечном, и при лунном свете, то в человеческих землях нелюдь устраивает свои базары под покровом ночи – тогда меньше риска, что нагрянут непрошеные гости с заклятьями и амулетами. Алуда находилась в Рачалге, ниже по течению Шеханьи. Этой деревушке повезло остаться при своем рыбном промысле, река поменяла изгиб севернее. В получасе ходьбы от Алуды народец облюбовал площадку для своих торжищ.

Венша тенью скользнула в заросли. Человек увидел бы тут непролазный кустарник, а если бы все-таки полез туда и обнаружил потайной проход – оказался бы в зачарованном месте. Если протиснешься через сквозную расщелину в скале, попадешь в закрытую с трех сторон маленькую долину: чем не базарная площадь?

Скалы серебрились под луной, перемигивались огоньками – зеленоватыми, желтоватыми, голубоватыми, опалово-молочными – по цвету сразу ясно, кому принадлежат шарики-светляки. На невысоких верхушках мерцали радужными переливами крылья флирий и дурно пахнущими темными глыбами громоздились крухутаки. Нынче тут много народца собралось: тускло-зеленоватых шариков амуши больше всего, но хватает и голубых звездочек келтари – они-то ей и нужны.

Сотворив полдюжины светляков, которые закружились у нее над головой, словно мошкара возле фонаря, Венша отправилась смотреть, кто что меняет. Сама тоже явилась на базар не с пустыми руками: заплечная сумка набита вещицами, пожалованными господином. Тот после победы над недругами выкупил в Аленде особняк, на который давно положил глаз, и отдал ей всякую-разную мелочь, которая там нашлась. По здешним меркам она была богачкой.

В зыбком сиянии шариков-светляков скалы искрились слюдяными блестками. По темному шелку реки убегала в ночную даль лунная дорожка. Венша озиралась, высматривая соплеменников. Она пришла сюда в шляпе с затеняющими лицо обвислыми полями и срезанной тульей (чтобы торчала наружу травяная шевелюра), в обычном для амуши балахоне, расшитом мертвыми стрекозами, олосохарским жемчугом и черепами ящериц. И она чуяла, что есть тут кто-то знакомый… Это могут быть подданные Таченак или амуши других окрестных дворов – Венша с ними не ссорилась, а им незачем ссориться с ее покровителем – но может оказаться и кто-нибудь из давних врагов.

Надвинув шляпу на глаза – как и все ее племя, с помощью заклинания она могла видеть сквозь любую ткань, замшу или войлок – Венша оскалилась зубастым полумесяцем. Если посланец Лормы собирается с ней поквитаться, еще посмотрим, кто кого.

А на базаре вовсю шла торговля. На плоских камнях-прилавках разложили свой товар мастера келтари. Малорослые, хрупкие, их длинные белые волосы спереди заплетены в косицы, позади распущены. Мужчины и женщины у них на одно лицо, различаются только вышивкой на туниках. Дерутся они чуть получше чворка, но охотников обижать их раз, два и обчелся: такую ловушку смастерят и зачаруют, что впору будет сказать спасибо, если жив останешься. Ходили слухи, что Лорма в незапамятные времена начала притеснять келтари, в результате на несколько сотен лет застряла в хитроумном капкане и после этого зареклась с ними связываться. Быль это или небыль, Венша не знала, но царица-вурвана недолюбливала мирный беловолосый народец, хотя иной раз что-нибудь им заказывала и расплачивалась по уговору.

Мерцали склеенные из стрекозиных крыльев веера, над ними парила заинтересованная снаяна – то принимала облик длинноволосой девы, то растекалась белесой дымкой. Уж очень ей хотелось взять в руки понравившийся веер, но ее туманные пальцы в мире яви ничего не ухватят, другое дело во сне. Только и остается надеяться, что кому-нибудь такой веер приснится, лишь тогда она сможет им завладеть.

На соседнем валуне сияли причудливые фонарики, сплетенные из бронзовой проволоки или вырезанные из дерева. Тут же посуда в виде птичьих яиц, ракушек, плодов и цветочных бутонов, гребни для русалок и песчанниц, фигурки сандалу для джубов, зачарованные пояса, помогающие поддерживать чары личины, сумки, башмаки, ножи – выбирай, чего твоя заблудшая душа пожелает!

Венша направилась туда, где столпилось большинство покупателей. У этого мастера посуда не стояла на месте, а разгуливала туда-сюда по прилавку. Впереди семенил вперевалку чайник на округлых глиняных ножках, с таким видом, словно точно знает, куда направляется, а за ним, как утята за уткой, четыре чашки – гуськом, крохотными шажочками, все разной формы, но похожи друг на дружку крапчатым окрасом. Люди назвали бы их сервизом. Венша подумала, не купить ли этот сервиз, уж больно забавный. Судя по тому, что все только глазели, продавец заломил цену, но у нее в котомке полно сокровищ, каких здесь не видывали, она может себе это позволить.

Несколько сойгрунов вертелось, высматривая браслеты, но как раз их-то продавцы не выкладывали напоказ, а то с этих прыгунов станется схватить понравившийся и задать стрекача. Условие не позволяет им воровать у людей, зато у другого народца – всегда пожалуйста.