Золото Ларвезы

Насчет «закадычных подружек» Зинте не очень понравилось, но у нее все равно будет не очень-то много времени, чтобы точить лясы с Нинодией.

– А сейчас Талинса где?

– В комнатах на третьем этаже. При ней кормилица и няня, и сегодня там опять эта ужасная госпожа Хармина. Брр, как увижу ее, у меня мурашки по спине, при ней я туда не ползаю. Господин Тейзург говорит, она Талинсу охраняет, а меня все равно от нее жуть берет.

Когда Зинта выходила из комнаты, Нинодия горестно вздохнула и опять взялась за бокал.

Служанка дожидалась в коридоре. Сначала они завернули в туалетную комнату и окончательно убрали с платья чуть заметный след от побелки – «а то вдруг господин Тейзург увидит», потом отправились наверх. Две улыбчивых сурийки, няня и кормилица, пили чай с молоком. Сказали, что с Талинсой сейчас госпожа Хармина, при этом тревожно переглянулись, и ни одна не захотела проводить Зинту в детскую.

Кто такая эта Хармина – еще одна молонская лекарка? С Ринальвой, Миртобией и Дариллой она так и не повидалась. Не решилась. Вдруг осудят за побег из Молоны? Вдобавок в Паяне ей уже доводилось встречаться с Ринальвой: та состояла в Обществе Независимых Доброжительниц и сурово отчитала Зинту за то, что она пять лет терпела мужа-пьяницу, вместо того чтобы взять его в оборот или бросить к демонам. Зинта перед ней до сих пор немножко робела.

Сейчас лекарки уже в Ляране, Эдмар переправил их туда через Нижний мир. Но он вполне мог сманить еще какую-нибудь независимую доброжительницу, которая всех тут приструнила.

– Сюда пожалуйте.

Служанка замедлила шаг, а гостья решительно двинулась вперед и открыла дверь.

Стоявшая у окна дама повернулась.

Зинта оторопело моргнула.

– Добрый… день…

Ее красные волосы – даже не рыжие, а кроваво-красные – были уложены в прическу в виде полумесяца, как будто накручены на двурогий каркас. На бледном до синевы лице мерцали темные глаза, левый перечеркивала свисающая прядь. На скулах узоры, как будто нанесенные тушью, а в ушах длинные серьги с сапфирами и рубинами. Облегающее, как вторая кожа, темно-синее платье с глубоким декольте, сбоку разрез, и видны высокие красные сапоги на блестящих каблуках.

– Ах, госпожа Зинта, счастлива вновь увидеться, – Хармина улыбнулась, не размыкая иссиня-черных губ.

– Вы кто? – спросила лекарка, совладав с замешательством.

– Я будущая гувернантка Талинсы. Когда она подрастет, научу ее разному хорошему… Или разному плохому… Это зависит от точки зрения. А вы очень милая, когда не сквернословите.

– Когда это я сквернословила? – Зинта была так ошарашена, что даже не слишком возмутилась.

– Не помните? Во время нашей прошлой встречи вы грязно ругались и плевались нам вслед. Услышанные от вас непотребные выражения имели грандиозный успех в нашем кругу и на некоторое время вошли в моду.

– Да не было такого и быть не могло!

– Было… – собеседница, словно дразня, улыбнулась шире, показав торчащие из-под верней губы клыки. – В вашем съемном домике на улице Горошин. Погром устроили не мы, а бранили вы нас, это было так несправедливо…

– Что?..

Опомнившись, Зинта выхватила из кармана священный кинжал Тавше. Голубоватый кабошон на рукоятке светился. Нет бы сразу глянуть! Она-то думала, что разговаривает с человеком…

– А ну, изыди, окаянная тварь!

– Ну вот, вы опять забыли о хороших манерах, – скривила губы Хармина – или как ее там зовут на самом деле.

– Изыди!

– Но я присматриваю за ребенком…

– Держись подальше от ребенка!

– Я вижу, вы уже нашли общий язык? – раздался за спиной у лекарки веселый голос, и в поле зрения появился Эдмар. – Зинта, позволь представить тебе княгиню Харменгеру, преемницу Серебряного Лиса, который ушел на другие пути, хотя в то же время остался с нами. Надеюсь, до скандала у вас не дойдет? Я не против скандалов, но поскольку я к вам обеим отношусь очень нежно, буду весьма огорчен…

В кроватке захныкала Талинса.

– Джемелат, иди сюда! – позвал Эдмар по-сурийски и взял Зинту под руку. – Пойдем, не будем мешать кормилице.

– Но демон… – лекарка оглянулась: Харменгера исчезла, хотя камень на рукоятке продолжал мерцать – значит, она по-прежнему где-то рядом. – Демона нельзя подпускать к ребенку!

– Зинта, этот демон этому ребенку вреда не причинит. Пойдем, я тебе все объясню.

Он утащил ее на полукруглый балкон с лепной балюстрадой, нагретой солнцем и местами растрескавшейся – ремонт сюда еще не добрался. За балконом росли вишни.

– Ты знаешь, чей это ребенок? – в лоб спросила Зинта.

– Знаю. Формально – достопочтенного коллеги Суно и Нинодии, – Эдмар приподнял бровь, глядя на нее с улыбкой. – А коллега Суно, позволь спросить, об этом знает?

– Нет пока… – она растерялась, однако тут же собралась с мыслями. – Тогда тоже позволь спросить, зачем тебе Талинса?

– Затем, что это Серебряный Лис.

– Но… Но как… Как это может быть?

– Ребенок Нинодии погиб. Лис попробовал удержать порвавшуюся нить жизни, и его затянуло внутрь. Ты ведь в курсе, что он мог выбраться?