Золото Ларвезы

Давно ведь мог это сделать: он владеет изощренной техникой боя, позволяющей вывести противника из игры всего лишь нажатием на одну из особых точек. Правильное прикосновение – и мерзавец парализован, а после добить ударом в висок или придушить. Сколько угодно было подходящих моментов, при близком физическом контакте…

– Все бы тебе убивать, – ухмыльнулся собеседник. – И что потом? Напряги свои кошачьи мозги, мы тут замурованы. Врата Хиалы открыть не сможем – блокирующий артефакт установлен снаружи, до него не добраться. Артефакты, которые тянут из нас силу, тоже находятся снаружи, он все предусмотрел. Я не уверен, что в таком состоянии, как сейчас, смогу воспользоваться «Прыжком хамелеона» без риска застрять в скале. При этом еды и воды у нас будет в обрез – остатки того, что он в очередной раз принесет. Так называемый Властелин Сонхи обыграл меня, и я перед ним бессилен…

Эдмар говорил угнетенным голосом, а радужка его многозначительно сощуренных глаз сияла расплавленным золотом, в придачу к ухмылке. Напрашивался вывод, что не так уж он бессилен, и «Властелин Сонхи» предусмотрел не все – что-то важное упустил.

Будь Хантре на его месте, Дирвен уже был бы покойником… И они были бы замурованы в скале вместе с разлагающимся трупом? То-то Эдмар не спешит снять с него ошейник. Не может, потому что в пещере нет подходящего инструмента – или не хочет, опасаясь, что напарник, сорвавшись, разрушит его непонятные планы?

Во всяком случае, силы у Тейзурга прибывало, как будто он нашел источник, из которого тянул по мере возможностей. Часть этой силы забирали у него аккумулирующие артефакты, но на все без остатка их мощности не хватало, и кое-что оставалось в его распоряжении.

А Кем и Шнырь все-таки спаслись: благодаря иномирскому гриму Дирвен не узнал Кемурта и позволил ему уйти – хотя бы один повод для радости.

Плохо, что избавиться от денег до сих пор не удалось. Он чувствовал, что где-то в отдалении плетется магическая паутина, и как только она будет готова – Ложа вернет свое, тогда в Сирафе, который так и останется ларвезийской колонией, еще долго ничего не изменится…

Темная волна в ползучих стеклянистых переливах, с привкусом тоски и поражения, плеснула совсем близко, словно приглашая. Он на шаг отступил. Забытье – не выход.

– Дирвен подтвердил свою репутацию угробища – и угробил, как он наивно полагает, мою репутацию, – Тейзург склонился над ним, искривив в усмешке распухшие потрескавшиеся губы. – Ты это слышал?

– Что слышал?

– А, ты ведь сейчас не воспринимаешь мыслевести… Многое потерял!

Дирвен с полчаса рассказывал о том, как поимел Эту Сволочь, во всех подробностях, прерываясь лишь затем, чтобы хлебнуть пива. Теперь весь мир знает, что он гаду Эдмару отомстил, не остался в долгу, с ним шутки плохи! Придурки из Ложи, бывшие кураторы, под конец начали его стыдить, а чего ему стыдиться – это же он поимел, а не его поимели.

Допив остатки пива, полез на скалу – собрать амулеты, которые заряжались от артефактов-поглотителей, вытягивающих силу у запертых в пещере магов, и положить на их место те, что принес взамен. Они были спрятаны в укромных местах в гуще ползучего кустарника и от народца защищены оберегами, ни одна местная паскуда близко не подберется. А человеку сюда не залезть без «Кошколаза», и то надо быть нехилым амулетчиком, чтобы «Кошколазом» воспользоваться, иначе запросто шею свернешь. Других амулетчиков поблизости нет, Джамо со своим мешком уже далеко ушлепал. Ну и пусть себе идет, хотя, раз сокровища оказались не кладом народца, а похищенными капиталами Королевского банка, можно было с ним не делиться.

Надо еще и «Пятокрылы» зарядить – они изношенные, с запасом на год или чуть больше, но с подзарядкой лет пять прослужат. Только для этого придется их здесь надолго оставить… Хотя заряжать амулеты можно в несколько приемов, и если, приходя сюда, класть их возле одной из тускло-золотых пирамидок размером с кулак, а потом забирать, получится в самый раз.

Додумавшись до этого решения, Дирвен уселся на опутанный лианами выступ и начал расшнуровывать ботинок, чтобы вытащить оттуда истертый кожаный кругляш. Тут-то его и накрыло.

Похоже то ли на подземный толчок, то ли на порыв ураганного ветра, хотя не было ни ветра, ни признаков землетрясения. Его натурально тряхануло от импульсов амулетов, и он в панике ухватился за скалу, успев отдать «Кошколазу» команду на удержание.

Хмель мигом выветрился. Первым делом он подумал на гада Эдмара, но эта поиметая сволочь сейчас в пещере, и все артефакты работают как надо… И это точно не Ложа. И не чары народца. И вообще ничего вокруг не происходит. Погода безветренная, нагревшийся за день скальный хребет неподвижен, листва кустарника шевелится только там, где ее тревожат насекомые или мелкие птички, которые, кстати, ведут себя спокойно – а его так и прошивает исходящими от взбесившихся амулетов импульсами. Как будто он на берегу моря, и от горизонта надвигается волна Ниато высотой с дом, хотя до моря отсюда, как до луны.