Золото Монтесумы

— Лола, перестань! Умоляю тебя, довольно об этом! — попытался остановить меня Эрик.

— Жив? — весь передернувшись, переспросил Марко. — Но ведь он умер.

— Ответьте мне.

Пока Марко обдумывал ответ, я стояла рядом с Эриком, ощущая исходившее от него тепло. Марко ошибался насчет того, что Эрик теряет под собой почву: он был тверд как скала. Я поклялась себе, что завтра утром первым делом найму ему адвокатов, увезу отсюда, выйду за него замуж и сделаю все, чтобы он жил счастливо и беззаботно.

— Что бы я сделал, если бы оказалось, что де ла Роса жив? — повторил обращенный к нему вопрос Марко. — Наверное, что-нибудь ужасное. К счастью, нам не суждено это узнать. Эта, с позволения сказать, роза увяла и никогда не расцветет вновь. И я собираюсь взять передышку от садоводства и заняться развитием своих… Как вы тогда сказали? Ах да! Своих способностей к научным изысканиям! Потому что все участники давней вражды навсегда ушли из жизни, верно? Даже де ла Роса. Сейчас вы уже знаете об этом, правда, Лола? Я имею в виду, что Томас умер здесь и покоится где-то в этой лагуне.

— Я читала документы, обнаруженные нами в вашем рюкзаке.

— Да… я так и думал. Вам давно нужно было знать, что Томас набил себе карманы камнями и утонул. Проигравший неудачник! Я узнал об этом в Сиене. И мне прислали доказательство его смерти — вы видели свидетельство. Полицейские не нашли его тело, поэтому место его захоронения не указано. Но он не пропал без вести. Здесь нет ни тайны, ни загадки… — С угрюмым лицом Марко указал на лагуну: — Он утонул именно здесь, в этих водах. Так что примите мои соболезнования. А себя я не жалею. Так-то вот.

— От кого вы получили свидетельство о его смерти?

— От перекупщика краденого Сото-Релады, того самого, который доставил мне письмо Антонио.

— Мы прибыли. Мы уже у острова. Смотрите! — вдруг раздался напряженный голос Иоланды.

Сестра указывала вдаль. Сквозь туман над водой едва просматривалась равнина с невысокими холмами. За пристанью не видно было никаких строений, только черный как смоль пустынный остров, будто съежившийся от тишины, царившей над лагуной. Где-то в глубине его должна была находиться церковь.

Марко ушел в себя и смотрел на черную воду, словно наблюдал за тем, как тонет в ней де ла Роса. Но хотя мрачная атмосфера острова не способствовала дальнейшему разговору, мой мозг продолжал работать с удвоенной энергией.

Вопрос: Двое хотят убить друг друга. Как этому помешать?

Ответ: Указать им третьего врага.

А кто это мог быть? Антонио Беато Калиостро Медичи, точнее — его головоломка.

Я должна разгадать ее раньше Марко и Томаса. Мануэль правильно предостерегал нас от поспешности в решении загадки. Я и сама чувствовала, что мы что-то упускаем из виду, не говоря уже о загадочном «неудачнике» в соборе Санта-Мария-Ассунта. Для того чтобы найти на Торчелло золото, нам нужно было каким-то образом использовать слово, составленное из букв, выгравированных на четырех медальонах. Мы считали, что теперь нам известно это слово. Но разве стал бы Антонио нагромождать столько проблем, чтобы в результате получилось такое простое слово, как «Лупо» — «Волк», то есть его всем известное прозвище? Ситуация походила бы на анекдот, где дурак на требование назвать пароль отвечает словом «Пароль». Но Антонио был далеко не дурак. Я просто обязана была разгадать его последний и, возможно, самый каверзный и опасный трюк. А затем направить свои детективные способности на то, чтобы заставить Марко и Томаса забыть о давней вражде.

Заключительная подсказка определенно таилась в четырех установленных нами буквах.

— U — O — L — P, — бормотала я про себя. — LUPO. OPUL. ULPO. LOPU. «Nomen atque Omen».

Иоланда привязала лодку к пристани и, порывшись в огромной сумке Мануэля, достала фонарик. Мы ступили на погруженный во мрак берег, на который высаживались римские легионеры, а в средние века участники крестовых походов. Нашу маленькую экспедицию возглавляли мои родители, Марко брел сзади. Лихорадочно размышляя, я не разбирала, куда иду, тем более что все равно ничего не было видно.

— Держись рядом со мной, малыш, а то потеряешься, — велел мне Эрик.

Мы долго шли по тропинке, а вокруг благоухали розы и бергамот. Впереди клубился густой туман. Вдалеке над колючими зарослями возвышался купол собора Санта-Мария-Ассунта.

Сокровище Антонио маячило перед нами в образе этой церкви, чьи побелевшие от ночной росы кирпичные арки окон, как незрячие очи, безучастно смотрели на нас из темноты.

Глава 47

Мы шли к собору по узкой заросшей травой тропинке. Беспрестанно цеплявшиеся за наши ноги колючки и шипы наводили на мысли о костлявой руке смерти. Собор высился темной громадой, на фоне которой светлели пятна окон. Над увенчивающим купол распятием сиял ущербный диск луны, заливая все вокруг призрачным серебристым светом. Астрологи эпохи Ренессанса считали очень опасной эту фазу луны в середине лета, язычники называли ее «Луна богини Иштар». Ей в жертву приносились особые чашечковидные цветы, чтобы отпугнуть призраков, которых она могла вызвать.