Золото Монтесумы

— Да, пожалуй, я придавал слишком большое значение этим неразборчивым связям… Теперь, когда оглядываешься назад… — Он перевернулся на спину и воздел руки к розовому балдахину. — Конечно, я уже не такой тупой увалень, каким был. Помнишь, что я сказал доктору Риккарди? Любовь меняет человека к лучшему. — Он понизил голос и полунасмешливо-полусерьезно прошептал: — Ты, моя обожаемая мексиканка, моя богиня, мое наказание за дурное поведение, ей-богу, ты, Лола Санчес, сделала меня лучше…

— Ох, Эрик! — усмехнулась я, хотя у меня слезы навернулись на глаза.

А он продолжал:

— А кроме всего прочего, думаю, сеньор Орест будет чертовски недоволен, и в этом заключается еще одно преимущество того, что мы поженимся с тобой сейчас!

— А кто это? — растерянно переспросила я.

— Орест — из пьесы Еврипида! Ну, не валяй дурака! Ты же помнишь этого мстителя за своего отца?! Которого фурии довели до безумия. Я имею в виду Марко Морено.

— И как эта пьеса касается нас?

— Орест убил свою мать Клитемнестру за то, что она убила его отца. И после того как он выполнил свой долг мести, настал черед и ему быть наказанным — его стали преследовать фурии и чуть не свели с ума. К счастью, с небес спустился Аполлон — как бог из машины — и в последний момент спас его, а всех остальных истребил.

— Ты это серьезно?

— Помнишь, в часовне Марко уж слишком приставал к тебе, а меня готов был в клочья растерзать! По-моему, он влюбился в тебя, как этот маньяк Чарльз Мэнсон.

— Ну хватит, довольно! Во-первых, мы с тобой поженимся в Лонг-Бич, чтобы на церемонии мог присутствовать Мануэль. И я не хочу лишать себя случая полюбоваться, как Иоланда будет отшивать парней, которые вздумают пригласить ее на танец. Во-вторых, нам пора заняться делом.

— То есть письмом?

— Угадал! — Я опустила взгляд на лежащую поверх одеяла бумагу. — Я просто умираю от любопытства.

— Ладно, женщина, отложим пока разговор о побеге. Но имей в виду, что в Италии на каждом шагу спотыкаешься о священника, и я уверен, что здешние падре были бы рады оказать нам честь…

— Эрик!

Он энергично закивал и указат на письмо.

— Хорошо, хорошо, любовь моя! Вопрос закрыт. Читай, скорее читай! Нечего затягивать.

Мы с ним уставились на исписанную страничку.

Эрик с азартом потер руки.

— Ужасно интересно!

Я внимательно изучала каждую завитушку.

— Он очень похож на тот почерк, которым было написано первое письмо, что было у Марко.

— А мне кажется, он напоминает почерк, которым было написано послание, что ты показывала мне во дворце.

— То есть Антонио сочинял его после того, как сломап руку.

— Читай, Лола, ты лучше меня знаешь итатьянский.

— Хорошо. Итак, Антонио, что тут у нас?