Золото Монтесумы

«Смерть человека — лучший показатель того, как он жил», — прозвучал у меня в голове голос Морено. Эти слова он сказал мне в склепе Медичи, перед тем как описал предполагаемую позорную смерть Томаса де ла Росы.

«Гораздо лучше погибнуть, как Антонио, вам не кажется? Во всем блеске сражения у Сиены, применив свое чудо-оружие… Что это было? Опять черная магия? Стоит посмотреть в…»

Я потерла утомленные глаза. Вероятно, мы пропустили какой-то ключ, который можно отыскать, только изучив события и обстоятельства последних дней жизни Антонио. С ним мог случиться припадок тяжелой меланхолии, мучивший его всю жизнь. Причем не исключено, что это произошло как раз во время битвы при Сиене. Хотя ни о чем подобном я не читала.

Осторожно выскользнув из кровати, я подошла к стопке книг, купленных в то утро в Сиене. К сожалению, я не нашла ни одного серьезного исследования, посвященного сражению при Сиене, тем не менее мне подвернулся небольшой учебник по бизнес-самообразованию под названием «Как победить конкурентов по методу Медичи: Учитесь на примере первого сражения, выигранного коза ностра, тому, как можно достичь глобального корпоративного господства». Перелистывая учебник, я нашла карту сражения, в котором погиб Антонио.

Вот оно, это место, на юге Тосканы.

Марчиано-Сканагальо. Судя по карте, поле сражения находилось недалеко от города. Но что именно произошло в тот момент битвы? Почему у Антонио настолько помутился разум, что до своей гибели он успел поразить множество нападавших на Сиену флорентийцев?

Я взглянула на свои часики: четыре утра. Самое время вставать.

Эрик спал глубоким сном. Пришлось дергать его за руку, пока он не открыл глаза.

— Эрик! Милый!

— Д-да.

— Давай поговорим о том, что произошло в склепе.

— Не имею желания.

— Почему?

— Потому что я сразу вспоминаю о страшной смерти сторожей и Блазежа… Я бы предпочел вообще об этом забыть, если бы это было возможно.

— Ну, если ты действительно не хочешь говорить…

— Ничуточки!

— Тогда извини. — Я стала опять теребить его. — Пора вставать…

— Нет. Я хочу пить. А еще лучше — открой бутылочку пива «Амбьен» и выдави мне немного мягкого мороженого.

— Нет, нет! Вставай, милый, ну давай же… Надо поговорить с управляющим, узнать, нельзя ли арендовать машину. Нам нужно совершить небольшую поездку.

— Что? Поездку? Куда это?

— В Марчиано.

— Что ты еще придумала? Зачем?

— Чтобы выяснить, как погиб Антонио.

Глава 26

— Это ты, папа? — кричала я в мобильник, подаренный мне в Дуомо человеком с татуировкой. — Ты меня слышишь?

— Это ты, изверг? Ты где? Почему не звонила?

— Ах! Папа! Как поживает лучший в мире папочка и самый знаменитый мексиканский мачо…

— Лола, что происходит? Ты… Ты что, сбежала?

— Э-э… Гм-м… Да, в некотором роде… Я в Италии.

— Боже милостивый! Представляешь, несколько вечеров назад к нам приходит Эрик и что-то бормочет об ацтеках, Медичи, о каком-то Лотарио, увезшем тебя в Европу, и… даже не смею выговорить, что-то о могиле де ла Росы. Затем мы узнаем, что он улетел в Рим. А потом твоя сестра…

— Иоланда? А что с ней?

— Дорогая, ты знаешь, как я тебя люблю. Ты — мой ангел, и я обожаю тебя — от кончиков пальчиков на ножках до самой макушки, готов сражаться с драконом, чтобы защитить тебя, хотя ты вдруг оказываешься не умнее той курицы, из которой наш мясник собирается приготовить такос на твой свадебный ужин!

— Пап…

— Лола! Как я понимаю, ты отправилась в Италию, потому что хочешь найти там Томаса? Я знаю, что, желая оправдать в своих глазах родного отца, ты сделала из него настоящего героя — ведь много лет назад из-за его проклятого красноречия я едва не потерял твою мать… Хотя я не жалею об этом, потому что в результате у меня появилась ты… Но давай оставим все это в прошлом, хорошо? Он же умер! И казалось бы, я могу наконец успокоиться. Но нет! Сначала твоя мать устремилась в джунгли на поиски его могилы и чуть не погибла там, а теперь еще и ты! Умчалась прочь, даже не подумав нас предупредить, и вдобавок почти накануне свадьбы! — Мануэль Альварес с трудом перевел дух. — Хотя, должен признаться, я очень рад слышать тебя, малышка! Я настолько тебя люблю, что на самом деле не очень разозлился — а вот мама была вне себя! Я не буду против, даже если мне придется разделить твою привязанность к этому навечно проклятому призраку негодяя, к Томасу де ла Росе…