Золото Монтесумы

«Второго августа флорентийцы под командованием моего господина Козимо I одержали великую победу над королевством Сиены. За несколько часов до рассвета противостоящие войска заняли позиции по обе стороны долины Сканагальо, и свет факелов озарял черно-белое знамя Сиены, трепещущее на восточном склоне. Антонио Медичи, престарелый дядюшка нашего господина Козимо, занял место в авангарде флорентийского войска, предупредив застывших в готовности воинов о том, что они должны выступать только после его приказа.

Полную тишину нарушали лишь стук древков пик, фырканье лошадей да покашливанье швейцарцев.

Затем Антонио рванулся вперед.

Уже наступило утро, и в лучах восходящего золотого шара солнца я, стоя на вершине высокого холма и записывая по распоряжению Козимо свои наблюдения, ясно видел, как господин Антонио поднял на дыбы своего лоснящегося жеребца и ринулся вниз в долину. Так Антонио оказался среди первых во время этого прорыва, он отчаянно размахивал алебардой и снес голову не одному защитнику Сиены. Затем он достал из подсумка горсть какой-то янтарной грязи (как я понимаю, таинственного и могучего вещества, которое он научился составлять во время пребывания среди мавров) и брызнул на нее водой. Смесь воспламенилась, а затем взорвалась огромным и мощным огненным шаром, напоминающим звезду.

Но как только он занес свой горящий снаряд, приготовившись метнуть его в сиенцев, произошло нечто, не поддающееся пониманию и едва не стоившее нам поражения.

Мой патрон, господин Козимо, желает, чтобы в этой истории я обязательно упомянул о густом тумане, окутывавшем в течение всего утра поле битвы, — поскольку по поводу этой роковой ошибки распространяется множество всяких домыслов. Мой господин объясняет нам, дорогой читатель, что только из-за ужасного тумана Антонио не совладал с возбужденной лошадью, повернувшей в противоположную от неприятеля сторону. И, ослепленный густым мраком, он начал метать эти огненные шары в наших же солдат, уничтожив не меньше трехсот из них, прежде чем один отважный флорентиец метнул копье и поразил Волка прямо в грудь, отчего тот замертво рухнул на землю».

— Создается впечатление, что он швырял в них горящей нефтью, — заметил Эрик, когда отец закончил читать. Мы сидели в машине, прижав головы к мобильнику.

— Очень интересное предположение, — откликнулся отец. — Гм-м… Нефть.

— Это не просто предположение, — пробормотала я, вспомнив об удушливом газе, едва не уморившем нас в подвалах Дуомо.

— Что ты имеешь в виду? — спросил отец.

— Ничего, просто я говорю, что эта история довольно мрачная.

— Да уж, ничего не скажешь, — согласился Мануэль. — И ты тоже заметила, что она изложена как-то сумбурно, непоследовательно? Так она вам помогла?

Я выглянула в окно: небо значительно посветлело.

— Не знаю. Я сама не знаю, что именно мы ищем. Но мы уже приехали — мы на бывшем поле брани. Теперь побродим здесь, может, найдем что-нибудь интересное.