Золото на крови

- Да, - ответил Коржан, скрипнул зубами и приказал: - Трое здесь, остальные со мной.

Когда за домом вспыхнула яростная перестрелка и оставшиеся с нами боевики рванули на звуки выстрелов, Андрей тронул меня рукой и тихо сказал:

- Пошли, нам с тобой тут нечего делать.

Мы встали во весь рост и не торопясь пошли по дороге туда, где темнели силуэты машин.

На подходе к машинам нас окликнули.

- Ну что там? - спросил высунувшийся из "Волги" шофер.

- Добивают, - спокойно ответил Андрей и махнул рукой в сторону дома. Езжай. И ты езжай! - крикнул он шоферу второй машины.

Они проехали, но третий автомобиль, "Ниву" - Андрей затормозил.

- Разворачивайся, - велел он.

- Чего это? - удивился водитель, а затем начал всматриваться в лицо лейтенанта. - А ты вообще-то кто такой?

- Да свой я, - ответил Андрей и коротко ударил шофера прикладом по лицу. Тот бросил руль и со стоном зажал лицо руками. Открыв дверь, Андрей выкинул водителя в снег.

Отдав мне автомат, Андрей сел за руль, врубил заднюю скорость и проехал так метров сто не включая фар. Лишь затем он развернул машину и до отказа выжал педаль газа. Я все оглядывался, но Андрей заметил:

- Ты туда не смотри. Им сейчас нас не достать. Милиции бы не попасться.

- А она, думаешь, приедет? - скептически спросил я. - Вон сколько стреляли и ничего.

Лейтенант глянул на часы и ответил:

- Тринадцать минут.

- Сколько? - удивился я.

- Тринадцать минут. Это я засек с первого выстрела.

"А я-то думал, вся заваруха не меньше часа длилась."

Андрей было засмеялся, потом схватился за челюсть и болезненно замычал.

- Что, больно? - сочувственно спросил я.

- Три зуба выбили, суки! А как твой чугунок?

- Раскалывается, - признался я.

Подсчет трофеев и ран нам завершить не удалось. Впереди, еще далеко, замелькали синие огни мигалок.

- А, черт, накаркали! - выругался Андрей и выключил фары.

Сугробы по-прежнему обжимали дорогу, и не было никакой возможности свернуть куда-либо.

- Выбрось автомат, - велел мне Андрей, и я поспешно открыл дверцу и выбросил АКМ на обочину.

Мы неуклонно сближались с милицейскими машинами. Пока их не было видно, они спустились в низину, да и дорога петляла как змея. Я уже приготовился к самому худшему, ко встрече с любимой властью, но тут Андрей радостно закричал что-то бессмысленное и повернул руль вправо. Да, это оказалась проселочная дорога, узкая, плохо расчищенная, но теперь такая нами любимая и, конечно, попутная.

Свернув за первый же поворот, Андрей остановил машину, заглушил двигатель и открыл дверцу. Не понимая, что он делает, я так же открыл свою дверцу и совсем рядом услышал истошное завывание милицейских сирен. Резкие блики мигалок высвечивали застывшие стволы деревьев в лесопосадке, отгородившей нас от основной дороги. Когда и звуки, и цвета нашей родной милиции затихли вдали, Андрей удовлетворенно кивнул и развернул машину обратно.

- А по этой дороге ты почему не хочешь ехать? - спросил я, кивая на проселок.

- Эта дорога ведет на какую-нибудь ферму, а нам надо в Москву. Подальше отсюда...

Вскоре мы действительно въехали в типичный пригородный район новостроек, Андрей пригляделся к названиям улиц и довольно сказал:

- Так, теперь понятно, где мы теперь.

Поколесив минут двадцать по пустынным улицам, Лейтенант остановил машину и приказал:

- Вылазь, приехали.

Я как-то пригрелся за это время, чуть разомлел. А тут, вставая, треснулся башкой о потолок машины, буквально упал обратно на сиденье и, переждав внутриголовные "звездные войны", слабым голосом спросил:

- А мы на машине туда доехать не сможем?

- Нет, не сможем, - отрезал Лейтенант. - Ты что, хочешь, чтобы нас вычислили по ней? Вылазь!

Пришлось стерпеть и это. Пока мы ковыляли к железнодорожной платформе, Андрей осторожно потрогал мою голову, и я в третий раз за этот вечер услышал один и тот же диагноз:

- Ого! Вот это у тебя шишмаченция.

- А ты тащишь меня черт знает куда, вместо того чтобы довезти.

- Иди, лентяй! У меня тоже все ребра болят, не одного тебя сегодня пинали.

Он глянул на часы и с беспокойством заметил:

- Как бы на последнюю электричку не опоздать, а то будем тут до утра куковать.

Перестук колес мы услышали метров за тридцать до лестницы, ведущей на платформу.

- Бегом! - взревел Лейтенант.

Командовать-то ему было легко, а вот что делать, когда голова по-прежнему словно лежит под плитой гигантского пресса, а ноги приходится упрашивать, чтобы они двигались. Поняв, что словами меня не подстегнешь, Андрей со зверским рычанием подхватил меня под руку и поволок за собой. Сам он при беге тоже постанывал, да и какой это был бег! Ковыляние двух инвалидов за походной полковой кухней. Мы даже хромали на разные ноги, так и шкандыбали как две пары сломанных ножниц.

Мы ворвались на платформу, когда последний пассажир уже зашел в вагон.